"Коре Холт. Конунг: Человек с далеких островов ("Конунг" #1) " - читать интересную книгу автора

Карлом. Мы мало разговаривали, пока наш корабль шел вдоль берега, и потому я
почти не знаю, чем в то время были заняты мысли Сверрира. Мы успели
добраться до монастыря на Селье раньше, чем начался шторм. Подул встречный
ветер. Сперва мы собирались переждать там непогоду, но непредвиденные
события заставили нас задержаться на Селье дольше, чем мы рассчитывали.
Прошло много времени, прежде чем мы увидели Нидарос, о котором слышали
столько рассказов, и увидели великолепный храм, выстроенный архиепископом
Эйстейном.
Йомфру Кристин, позволь мне рассказать тебе, как выглядел Сверрир,
когда прибыл в страну, которую потом подчинил себе. Которую поставил на
колени и за которую молился. Он полюбил ее, и жар этой любви опалил его душу
и души многих близких ему людей. Сверрир был небольшого роста, широкоплечий
и скуластый. Он тщательно ухаживал за своими волосами еще до того, как стал
конунгом, хотя тогда ему следовало думать больше о голове, чем о волосах. У
него был необычный взгляд - отсутствующий и вместе с тем внимательный, я ни
у кого не встречал этой способности - от его глаз ничто не могло укрыться. А
глубину его голоса я так никогда и не измерил. Мало у кого в голосе
слышалась такая сила, а звучавшая в нем нежность часто радовала меня. Он
хорошо владел оружием, но его нельзя было назвать выдающимся воином. Он был
силен, однако не настолько, чтобы поднять человека и швырнуть его за борт.
Но в наших бесконечных походах, ночью, в непогоду, в горах или на веслах при
встречном ветре ему не было равных. И он это знал. Хотя ни разу не упоминал
об этом. Спал он мало, меньше, чем кто либо из нас, и сон у него был легкий,
он часто молился, даже на глазах у людей, но чаще, когда его не видел никто.
Он обладал беспощадной ясностью мысли, какую я больше не встречал ни у кого.
Беспощадной ясностью мысли и мужеством видеть суть дела. Но красивым он не
был.
В нем еще оставалось немного детской радости, он часто смеялся, но
главным образом для того, чтобы показать, что и он может быть веселым. Он
всегда с удовольствием слушал хорошую лживую сагу. Сверрир вообще любил
слова, они были нужны ему и чтобы говорить, и чтобы молчать, он мог годами
хранить какое-нибудь слово, а потом употребить его в нужное время, -
например, в разговоре с тем, кто был не на его стороне, в разговоре, когда
его окружали и друзья и недруги. Нельзя сказать, чтобы он был пристрастен к
чарке, но мне случалось видеть, как он выпивал с веселыми людьми, правда,
всегда меньше, чем они. Одежда его почти не интересовала. Но потом, уже став
конунгом Норвегии, он одевался, как того требовало его достоинство, - без
пышности, просто, но красиво и тщательно.
Он был одинок, когда приехал в Норвегию. Я знаю, йомфру Кристин, ты
можешь сказать, что с ним рядом был я. Можешь также сказать, что с ним был
Свиной Стефан и все остальные. Можешь спросить: Разве вместе с вами он был
одинок? Да, он был одинок, когда прибыл в страну, где его мать когда-то
встретила человека, подарившего ей радость и проклятие деторождения. И таким
же одиноким он отправился на вечный покой. Я знаю, йомфру Кристин, ты можешь
сказать: Не может быть, чтобы он был одинок. Можешь также сказать: Его
окружало столько народу - дружина, знатные люди, верные священники, жена
королева, моя мать. Неужели он был одинок? Но я знаю, что он был одинок.
Лишь одного человека, да и то очень редко, он допускал в тайники своего
беспокойного и полного раскаяния сердца. Это меня. И теперь я хочу
попытаться показать тебе то, что мне виделось в тех тайниках. Я знаю, конунг