"Коре Холт. Конунг: Властитель и раб ("Конунг" #3) " - читать интересную книгу автора

Нельзя отрицать, что Халльвард убил одного из людей конунга Магнуса. Только
моя мягкость причиной тому, что Халльвард жив. И моя строптивость. То, что я
позволяю Халльварду слоняться взад-вперед по конунговой усадьбе - знак моего
презрения к тому, кто был конунгом страны до меня. Мне известно, что наши
недруги шлют гонцов на юг, к Магнусу, и сообщают, что я все так же благоволю
к Халльварду. Я так хочу. Пусть Магнус не думает, что я предлагаю ему мир
любой ценой. Но если я отрублю Халльварду голову - да, и прости, что я
говорю так, я заставляю себя, и тебя, Гаут, и Аудуна смотреть правде в
глаза. Если мы отрубим ему голову, пошлем ее с тобой, а по Нидаросу
распустим слух, что Халльвард был зарублен во время попойки, подняв меч на
конунга... Последнее нужно, чтобы погасить недовольство среди моих людей.
Тогда конунг Магнус поймет, что я сговорчив, - и приедет.
- Но я перестану быть честным человеком, - сказал Гаут. - Я должен
молчать, знать твою ложь и выдавать ее за правду, оказавшись среди людей.
"Халльвард поднял меч на конунга?" спросят они. "Да! Да!" должен отвечать я.
А истина в том, что голову ему просто отрубили. Солгав, я не смогу прощать.
Конунг Сверрир отвернулся к стене, встал и перешел на мою сторону
очага, словно прося о помощи. Затем опять повернулся к Гауту - упрямому и
непреклонному, - сел и постарался взять себя в руки. Он сказал:
- Слушай, Гаут! Жизни многих людей в опасности. Это известно и тебе, и
мне. Тысячи положили жизни с тех пор, как я стал конунгом страны. Добились
ли мы мира? А если голова Халльварда и есть цена мира? Что ты тогда
выберешь? И какой грех, Гаут, совершишь, сделав ошибочный выбор?
Гаут молчал.
Конунг произнес:
- Я могу просто отрубить ему голову и послать с кем-то из моих людей.
Они молчат. И бегают проворнее тебя, Гаут. Но если придешь ты - тот, кто
прощает, единственный пекущийся об обеих сторонах в распре, - с головой,
которую требует конунг Магнус, - они поверят в мою волю к миру. И остальные
останутся живы. Потому что Халльвард умрет.
Гаут плачет.
Я говорю:
- Однажды в Состадире у озера Мьёрс я слышал женщин, оплакивающих своих
погибших мужей. Как знать, вдруг больше никто не погибнет?
- Но голова Халльварда падет, - возразил Гаут. Он едва стоял. - Давайте
позовем Халльварда и доверимся ему, - предложил он.
Конунг сказал:
- Ты был бы более жестоким конунгом, чем я, Гаут.
Мы молчали, никто не находил слов для того, о чем мы думали. Немного
спустя Гаут произнес:
- Сверрир, дозволь мне, любящему тебя - моего друга и почитающему
тебя - моего конунга, сказать следующее. Когда ты говоришь, что желаешь мира
в стране, я верю тебе. Но если так случится, что все выйдет наружу -
например, от Магнуса: что ты, конунг, отрубил голову своему человеку, чтобы
угодить ему, алчущему твоей и их крови? Поймут ли твои люди? Ты уверен, что
они не встретят тебя презрением - и страхом. Возможно они скажут: конунг
отрубил голову собственному хлебопеку, он может отрубить головы всем. А мы -
ему.
Конунг медленно проговорил:
- Великая правда в твоих словах.