"Коре Холт. Конунг: Властитель и раб ("Конунг" #3) " - читать интересную книгу автора

силу и мужество продолжить - вплоть до того часа, когда Сверрир, конунг
Норвегии, отправился на великое свидание с Господом?
Я отвечаю не сразу, во мне борется желание и нежелание. Продолжать?
Здесь, перед лицом того, кто по моему повелению лишился единственной руки?
Но ухо йомфру Кристин жаждет внимать звуку моей речи - она подавила страх и
полна нежности ко мне, бывшему близким другом ее отцу конунгу... Это будит
во мне желание, которому нет силы противостоять. Но я все еще колеблюсь под
тяжестью бремени, взваленного на мои жалкие плечи: я должен раскрыть
последнюю великую тайну конунга.
- Я спрашивала себя нынче ночью, - говорит она. - Что сделал бы мой
отец конунг на твоем месте? Если бы стоял там, где стоял ты, и Сигурд явился
бы с Гаутом. Ты однажды назвал моего отца конунга грозным, но милующим. А
какова была его сокровенная дума? Подстегивала его болезненная жажда славы,
или он почил в уверенности, что тяга к справедливости была его тайной силой?
Продолжив свою повесть, ты можешь дать мне ответ.
Она выпрямилась на лавке, сильная юная женщина, бесстрашнее иных
мужчин. Я подошел к Гауту и прислушался к его дыханию. Он еще жив. Я занял
место у огня напротив йомфру Кристин:
- Я знаю, что для тебя моя повесть драгоценна, - сказал я, - и ничто не
радует сердце старика сильнее этого. В ночь, когда Малыш спешит предать
освященной земле мертвую руку Гаута, а сам он так мужественно готовится
предстать перед Всевышним, я продолжу свой рассказ для тебя.
Ты спрашиваешь: "Что за сокровенная дума была у конунга, грозного, но
милующего?" Йомфру Кристин, тот, кто хочет разгадать загадку конунга
Сверрира, должен разгадать загадку человеческого сердца. А эта загадка
неразрешима.
Но я верю, что однажды, в необозримо далеком далеке, душа Гаута
поцелует душу конунга, и они сольются воедино.



ЛЕТО В НИДАРОСЕ

Йомфру Кристин, я расскажу тебе о твоем отце конунге, о его силе и
бессилии в этой стране. Я начну с лет, последовавших за тем, как главный
противник конунга ярл Эрлинг Кривой лобызал корни травы в агонии у
Кальвскинни и был предан земле под звон капели с крыши Церкви Христа в
Нидаросе. Конунг держал речь над могилой своего недруга, а сердца вокруг
были исполнены ненависти. Исполнены ненависти - у сторонников ярла, и готовы
разорваться от радости у нас, сподвижников конунга Сверрира. Сын ярла,
конунг Магнус, сбежал после битвы. Он плыл вдоль побережья с несколькими
стругами, добрался до Бьёргюна, подстрекая людей к новой распре, получил
благословение и сильное подкрепление от нидаросского архиепископа Эйстейна,
снова ринулся в сражение и был с позором изгнан из страны. Архиепископ
спасся бегством к своим друзьям в Англию, а конунг Магнус устремился в
страну данов. Сверрир из Киркьюбё на Фарерских островах, священник и
воитель, еще два года назад опальный, вне закона, стал конунгом Норвегии.
Многие противостояли Сверриру в этом королевстве, которое теперь было
его. Да, такова горькая правда - и он бесстрашно заглянул ей в глаза: к югу
от восьми фюльков Трёндалёга, по ту сторону гор Довре в Уплёнде и на западе,