"Виктория Холт. Дитя любви [love]" - читать интересную книгу автора

***

Она приехала в один из туманных октябрьских дней. До Дувра ее должен
был доставить дилижанс, а уж там сам отец встретил ее в экипаже. Я еще раз
подумала о том, как он заботится о моем образовании! Для нее была
подготовлена комната, и все слуги просто сгорали от любопытства увидеть
ее. Думаю, жизнь их была более чем однообразна, и ее приезд стал настоящим
событием, в особенности после того, что случилось с Эмили Филпотс.
Последняя же продолжала изрекать в адрес новой воспитательницы столь
мрачные пророчества, что, наверное, вся наша прислуга уверилась в том, что
Кристабель Конналт окажется настоящей ведьмой.
Карл упражнялся в игре на флейте в моей комнате, и унылые такты
разносились по всему дому. Почувствовав огромное желание скрыться
куда-нибудь от этой погребальной мелодии, равно как и от давящей атмосферы
всего дома вообще, я вышла прогуляться в сад. Вскоре я дошла до того
места, где когда-то была беседка и где, как я слышала, был убит первый муж
моей матери. Теперь здесь росли лишь цветы, но они всегда были красного
цвета. Мать хотела посадить другие цветы, но, что бы там ни было посажено,
все вырастало красным. Я думаю, это было делом рук старого Джаспера,
потому что он твердо был уверен в том, что люди должны быть наказаны, и
нельзя забывать прошлое просто потому, что так удобнее. Его жена говорила,
что он настолько добр, что видит зло во всем. Я сомневалась, что это можно
назвать добродетелью, и с подозрением относилась к подобному ее
проявлению, однако, как мать ни обманывалась, думая, что происшедшее на
этой лужайке забыто, память все-таки брала свое, и кроваво-красные цветы
Джаспера продолжали цвести.
Пока я стояла у клумбы, до меня донеслись звуки подъезжающего к дому
экипажа. Я замерла, прислушиваясь. Раздался голос отца, что-то крикнувшего
конюхам, после чего снова наступила тишина: должно быть, они зашли в дом.
Внезапно меня охватила печаль, вызванная ожиданием перемен. Вероятно,
Кристабель Конналт окажется очень начитанной, строгой и будет полна
решимости обучать меня всем наукам. Эмили Филпотс этого сделать не
удалось, оглядываясь назад, на свое прошлое, я поняла, что все ее усилия
были весьма бесплодными: и Карл, и я с той хитростью, что присуща всем
детям без исключения, мгновенно раскусили это (до того, как Карл начал
ходить на уроки к священнику, она и его обучала). Мы очень жестоко
обращались с бедной Эмили. Однажды Карл посадил ей на юбку паука и потом
долго хохотал над ее испугом, после чего с показной галантностью убрал
насекомое. Я ему тогда сделала выговор, объяснив, что этот случай
показывает лживость и испорченность его натуры. Карл же сложил ладошки
вместе и, возведя очи к небесам, точно как Джаспер, заявил, что все, что
он сделал, было сделано во имя старой Филпотс.
Я нарисовала в уме образ Кристабель Конналт. Выросла в семье
священника, а значит, религиозна и, конечно, более нетерпима, чем Эмили, к
тем обычаям и манерам, что сейчас господствуют во всей стране. Скорее
всего, средних лет, ближе к пожилому возрасту, с седеющими волосами и
суровыми, ничего не упускающими глазами.
Я содрогнулась и поняла, что еще не раз с тоской буду вспоминать
слабохарактерную Эмили Филпотс. Она и Салли Нулленс только и делали, что