"Виктория Холт. Подмененная" - читать интересную книгу автора

экономка, а также служанка Энн и горничная Джейн. Таков был узкий круг
домочадцев. Моя мать не любила церемоний, и, мне кажется, все слуги были
преданы ей, ощущая себя частицей семьи. Между господами и прислугой не
существовало непроходимого барьера, как в солидных семействах вроде семьи
мистера Бенедикта Лэнсдона или у дядюшки Питера и тети Амарилис. На самом
деле они не являлись дядей и тетей ни мне, ни даже моей матери. Они были
уже старыми, и родственные узы связывали наши семьи несколько поколений
назад.
Бенедикт Лэнсдон был внуком дяди Питера, так что существовало и такое
звено.
Дядя Питер, хотя уже и очень старый, являлся весьма замечательной
фигурой. Он был богат и занимался множеством дел, в том числе довольно
загадочными; но он был личностью, внушавшей почтение всем.
Его жена, тетя Амарилис, относились к тем женственным созданиям,
которые выглядят беспомощными и в то же время держат в руках управление
семьей. Мы все ее очень любили.
Принимали они на широкую ногу, хотя дочь дяди Питера, Елена, и ее муж
Мэтью Хьюм, хорошо известный политик, частенько должны были брать на себя
функции хозяев дома во время приемов. Я любила эту семью.
Я помню случай из того периода, который я позже вспоминала как
последнее лето, поскольку именно после Рождества этого года я впервые
начала подозревать о грядущих событиях.
Мы с мамой тогда прибыли в Корнуолл. Патрик приехал вместе с нами, и
мы проводили дни то в Кадоре, то в Пенкаррон Мэйноре. И мне, и Патрику
нужно было какое-то время посвящать учебным занятиям, и по договоренности
между мисс Браун и мистером Кленхэмом - наставником Патрика - эти часы были
совмещены. В следующем году Патрик должен был отправиться в школу, и это
предвещало большие изменения. Мы много ездили верхом, но всегда в
сопровождении взрослых, что ограничивало нашу свободу. Поэтому мы проводили
довольно много времени, тренируясь в прыжках на лошади и демонстрируя друг
другу искусство верховой езды.
В тот день, о котором я рассказываю, мы находились вместе с моей
матерью и, как это часто случалось, оказались возле пруда Святого Бранока.
Это мрачное, заросшее плакучими ивами место завораживало нас. Стоячие
воды пруда были, по слухам, бездонными, а о самом этом месте говорили, что
с наступлением темноты его лучше избегать. Полагаю, именно поэтому меня
туда и влекло.
Как обычно, мы привязали лошадей и улеглись на траву, опираясь на
валуны, кое-где торчавшие из земли.
- Возможно, это камни старинного монастыря, - сказала моя мать.
Мы не раз слышали историю о колоколах, которые якобы звонили,
предвещая несчастье. Легенда гласила, что они покоятся на дне пруда.
Патрик, привыкший рассуждать логично, сказал, что если на дне
находятся колокола, то пруд не может быть бездонным, на что моя мать
ответила, что во .всякой легенде можно найти слабые места, если хорошенько
покопаться.
- Я не желаю искать слабые места, - заявила я. - Я предпочитаю верить,
что в бездонных глубинах лежат колокола.
- Монастырь был уничтожен наводнением, потому что монахи свернули с
пути праведного, - объяснила моя мать.