"Виктория Холт. Изумруды к свадьбе " - читать интересную книгу автора

эротичному Фрагонару.
Но внезапно я почувствовала, что мною начинает овладевать чувство
негодования, ибо все картины требовали немедленной реставрации. Как же можно
было довести их до подобного состояния?!
Некоторые картины страшно потемнели; другие выглядели так, будто их
покрыла туманная пленка, или, как говорят профессионалы, они "зацвели".
Некоторые были явно повреждены сыростью. Виднелись характерные пятна,
оставленные мухами, а в некоторых местах слой краски был настолько
поврежден, что отделился от холста. Кое-где темнели следы ожогов, будто
очень близко к картине подносили свечу.
Забыв обо всем на свете, я в полном молчании переходила от картины к
картине, прикидывая, что понадобится не менее года работы, а возможно, и
больше, чтобы привести все в относительный порядок. Каждое полотно требовало
индивидуального подхода, а на это могут уйти месяцы. Ведь когда начинаешь
изучать подобные вещи более придирчиво и внимательно, всплывает масса
других, ранее не замеченных дефектов.
- Как вы находите коллекцию? - спросила мадемуазель Дюбуа.
- Она великолепна, но срочно нуждается в реставрации.
- Тогда, мне кажется, вам надо немедленно приступать к работе.
- Но нет никакой уверенности в том, что эту работу поручат мне. Я
женщина, и поэтому, как видите, не могу считаться способной на такие дела.
- Реставрация действительно не совсем обычное для женщины занятие.
- Вовсе нет. Если у человека есть для этого призвание и талант, то его
пол не имеет никакого значения.
Она засмеялась довольно глупым смехом:
- Позвольте не согласиться. Все-таки существует мужская работа и
женская работа.
- Есть гувернантки, а есть наставники, не так ли? - Я дала ей понять,
что не собираюсь продолжать этот бессмысленный разговор. - Поручат ли мне
это дело - полностью зависело от графа. Но если он человек с
предрассудками...
Где-то рядом раздался капризный голос:
- Хочу посмотреть на нее! Я же сказала тебе, Нуну, я желаю посмотреть
на нее. Костяшке было приказано отвести ее в галерею.
Я взглянула на мадемуазель Дюбуа. Костяшка! Подходящее прозвище.
Негромкий, спокойный голос попытался урезонить юную особу, но тщетно:
- Дай же мне пройти, Нуну! Ты глупая старуха! Уж не думаешь ли ты, что
сможешь остановить меня?
Дверь галереи с шумом распахнулась, и в зал влетела девочка. На ней
было голубое платье, идеально гармонировавшее с ее распущенными волосами.
Красивые темные глаза искрились от удовольствия - скандал был ей по нраву.
Даже если бы меня и не предупредили заранее, я могла бы сразу определить,
что Женевьева де ла Таль совершенно неуправляема.
Девочка устремила на меня пристальный взгляд, я ответила ей тем же. Она
произнесла по-английски:
- Добрый день, мадемуазель.
- Добрый день, мадемуазель, - ответила я в том же тоне.
Кажется, ей это понравилось, и она вошла в галерею. Следом за ней
появилась седовласая женщина. Это, конечно, была Нуну, ее няня. Видно, она
находилась при девочке с самого ее рождения и, наверное, тоже была повинна в