"Виктория Холт. Кирклендские забавы" - читать интересную книгу автора

- Ах да... твой любимый балкон! Где же он?
- В конце коридора. Пойдем!
Он обнял меня за талию и увлек в коридор, в конце которого виднелась
дверь. Габриель распахнул ее, и мы вышли на балкон. Луна стояла высоко в
небе, заливая светом все вокруг. Руины аббатства возвышались передо мной,
как призрак его былого величия. Темная лента реки вилась меж лугов, над
рекой горбился мост, а вдали простиралась еле различимая вересковая пустошь.
- Как красиво, - выдохнула я.
- Когда я уезжаю отсюда, эта картина мне часто снится.
- Неудивительно!
- Каждую ночь я выхожу на балкон и любуюсь. Меня будто каким-то
волшебством сюда притягивает. - Он вдруг взглянул вниз. - Между прочим, двое
из моих предков покончили с собой, кинувшись с балкона. Правда, не с
этого, - в доме есть еще три.
По спине у меня пробежал холодок, и я тоже посмотрела вниз, в темноту.
- Мы на верхнем этаже, - продолжал Габриель. - Если прыгнуть отсюда на
каменные плиты двора, неминуемо разобьешься насмерть. В нашей семейной
истории было всего два самоубийцы... и оба выбрали один и тот же способ.
- Пойдем обратно, - попросила я. - Я устала. Вернувшись в комнату, я
почувствовала, что беспричинный страх снова сжимает мне сердце, и все из-за
нескольких минут на балконе и случайных слов, оброненных Габриелем. Нервы
мои были взвинчены, что случается со мной крайне редко. Ничего, надо просто
выспаться, утро вечера мудренее, уговаривала я себя.

Следующие два дня я посвятила изучению дома и поместья. Это занятие
оказалось весьма увлекательным, хотя порой дом не столько очаровывал меня,
сколько пугал. Днем я бродила по нему с удовольствием, хотя то и дело
запутывалась в бесконечных коридорах и теряла дорогу; но должна со стыдом
признаться, что с наступлением сумерек начинала пугливо оглядываться и
вздрагивать.
Никогда еще мне не доводилось бывать в таком огромном старинном доме;
порой казалось, что настоящее здесь сливается с прошлым; обстановка,
сохранившаяся с незапамятных времен, должно быть, еще помнила другие шаги,
другие голоса, другие фигуры, отбрасывавшие длинные тени на эти стены.
Впрочем, обитатели дома были людьми вполне обыкновенными. Я быстро
классифицировала их и мысленно снабдила ярлыками: сэр Мэтью - веселый старый
сквайр, любитель хорошей еды, вина и женщин, типичный помещик, какого можно
встретить в любом веке; тетя Сара - старая дева, всю свою жизнь проведшая в
этом доме, немного впавшая в детство, хранящая в памяти все дни рождений,
триумфы и неудачи, но порой путающая, к кому из домочадцев они относятся, и
принимающая жену Габриеля за свою невестку Клэр, давно умершую жену сэра
Мэтью; Рут, со дня смерти матери исполнявшая роль хозяйки дома и,
естественно, без восторга встретившая мое появление; наконец, Люк - юноша,
всецело занятый собой и своими делами, что свойственно молодости. Вполне
нормальная семья, похожая на множество других семей, живущих в больших и
маленьких домах по всей стране.
Я поставила себе целью наладить со всеми добрые отношения, и это мне,
кажется, удалось. Разумеется, труднее всего было заслужить расположение Рут;
мне хотелось дать ей понять, что я не испытываю ни малейшего желания
посягать на ее права. Слава Богу, дом достаточно велик, чтобы не мешать друг