"Виктория Холт. Храм любви при дворе короля " - читать интересную книгу автора

Тем временем объект королевского гнева гулял по саду красивого старого
особняка в деревушке Степни держа под руку одного из ближайших друзей,
своего исповедника, доктора Джона Колета, чей ум и образованность радовали
его почти так же, как взаимная привязанность.
Колет был старше Томаса Мора лет на десять, он внимательно слушал
рассказ о том, что произошло в парламенте.
Дослушав до конца, он покачал головой.
- Признаю, смелый поступок; однако в человеческом поведении есть грань,
за которой смелость может быть названа безрассудством, а безрассудство -
смелостью.
- Что лучше: быть смелым дураком или мудрым трусом? Ответь мне, Джон. Я
люблю мудрых, люблю смелых и не люблю трусов и дураков. До чего странной
штукой становится жизнь, когда эти свойства объединяются не должным образом.
Джону Колету было не до шуток. Он встревожился.
- Если б речь шла не о деньгах, а о чем-то другом, король простил бы
тебя с большей готовностью.
- Чего другого мог просить король у парламента? Нет, он любит деньги.
Любит видеть золото в своих сундуках... золотые слитки, золотые монеты. Его
радует сознание, что он не просто король, а богатый король.
- Друг Томас, запомни вот что. Поскольку я живу на свете дольше тебя...
- Знаю, знаю, почтенный старец.
- В таком случае помни еще вот что: если хочешь стать врагом королю,
встань между ним и деньгами, которые он намерен получить. Это самый быстрый
способ возбудить его гнев. И запомни раз и навсегда: идти против короля
опасно.
- Еще опаснее идти против своей совести, Джон. Скажи: можно ли
дозволять королю облагать народ такими налогами? Ты сам не раз говорил, что
это недопустимо. Вспомни.
- Это говорилось в дружеском кругу. Говорить нечто подобное в
парламенте - совсем другое дело.
- Помнится, кое-кто из моих друзей читал лекции в подобном духе, чтобы
привлечь слушателей. Притом в общественных местах. - Томас, приподняв плечо,
склонил голову набок в характерной для него ироничной манере. - И один друг,
находящийся в данную минуту неподалеку от меня, подвергал себя серьезной
опасности, слишком смело выражая мысли, именуемые "опасными".
- Я вел речь о теологии, - раздраженно ответил Колет. - Ты о деньгах. А
более алчного короля, чем наш, еще не бывало. И более мстительного, когда
ему отказывают в его любимых деньгах. Но меня успокаивает одно. Ты беден,
мой друг. Вряд ли королевским приспешникам стоит тратить время, чтобы лишать
тебя состояния.
- Тут мы видим одну из замечательнейших панацей. Бедность - мой щит;
она оберегает меня от врагов. Но хватит об этом. Я приехал поговорить с
тобой о других делах.
Они шли по саду со зреющими плодами.
- Да, Джон, - сказал Томас, - в этом году урожай фруктов будет хорошим,
если его не испортят осы и птицы. Слышал ты в последнее время что-нибудь о
нашем друге Эразме? Ну-ну, не хмурься. Я знаю, его отказ остаться в Оксфорде
читать с тобой лекции явился для тебя тяжелым ударом. Но он был вынужден
вернуться в Роттердам и продолжать влачить жалкое существование.
- Эразм разочаровывает меня, - сказал Колет. - Он мог остаться в этой