"Виктория Холт. Веселый господин Роберт ("Королевы Англии" #11) " - читать интересную книгу автора

заслуги гораздо больше тогда, когда человек поднимается к вершине горы из
долины, чем тогда, когда начинает подъем, находясь уже вблизи от нее.
Джон промолчал, а сэр Ричард добавил:
- Мы с тобой всегда должны помнить: сэр Эдмунд Дадли был сыном фермера,
юристом, однако таким мастером своего дела, что король обратился к нему за
помощью. Твой отец и его друг Эмпсон вместе с ним правили Англией.
Глаза мальчика засияли.
- Всего лишь сын фермера - и один из тех, кто правил Англией?!
- Чему это должно научить тебя? Только одному: не имеет значения, как
низко ты находишься, потому что нет предела - нет предела! - тем высотам, на
которые ты можешь подняться. Возьми хотя бы самого короля. Разве не правда,
что предок Тюдоров был конюхом и незаконнорожденным? Думай, мальчик, думай!
Это изменническая мысль, и я выскажу ее шепотом. Дадли или Тюдор? Чем один
лучше другого? Помни об этом. Всегда помни об этом. У твоего отца было
огромное честолюбие. Может быть, сейчас он смотрит на тебя с небес... на
своего старшего сына. Может, спрашивает себя: "Чего добьется мой сын в этом
мире? Поднимется ли он так высоко, как поднялся я? Сумеет ли учиться на моих
ошибках? Есть ли в его душе огонь, который сделает его великим человеком?"
Джон, я не сомневаюсь в том, что твой отец смотрит на тебя с небес, молится
и надеется.
Джон не забыл этих слов. Он твердо решил стать таким же великим
человеком, как его отец.
В играх, в которые Джон играл, он всегда был лидером, а для Джейн - уже
героем.

Положение сэра Ричарда при дворе позволило ему встречаться с королем -
пока еще беззаботным мальчиком, влюбленным в удовольствия, но при этом
мальчиком с просыпающейся совестью. Сэр Ричард считал, что королевская
совесть может сыграть свою роль в будущем его юного протеже.
Юный король по-прежнему хмурился при имени Дадли. Ему было хорошо
известно, что фаворита и советника отца казнили ради его, Генриха,
популярности. Но сам он пока еще не договорился со своей совестью. Генрих не
мог убедить себя, как это произошло позже, что Дадли и Эмпсон заслужили свою
участь, а потому при каждом упоминании их имен он испытывал неловкость. И
когда сэр Ричард осторожно попросил королевского позволения обратиться к
парламенту с просьбой об отмене приговора о конфискации имущества Дадли,
Генрих чуть ли не с большой охотой дал на то позволение.
Пусть мальчик унаследует богатство отца. Королю оно не нужно; у него
свои сокровища, накопленные его отцом-скрягой, которые он может легко
транжирить. Да, пусть конфискацию отменят. Пусть сын Эдмунда Дадли получит
его богатства. Тогда король будет чувствовать себя счастливее при упоминании
имен Дадли и Эмпсона; сможет забыть, что эти два человека были казнены,
чтобы успокоить людей, из которых выжали большую часть его нынешних
богатств.
Таким образом, первый шаг был сделан. Джон больше не был мальчиком без
гроша за душой. Теперь он стал выгодной партией для юной Джейн, хотя пока и
не мог появляться при дворе.
Сэр Ричард вернулся домой в большом возбуждении.
- Послушай, что я сделал для тебя, Джон! - воскликнул он. - Теперь твоя
очередь.