"Виктория Холт. Месть королевы ("Королевы Англии") " - читать интересную книгу автора

скандал не успел разгореться, и популярность молодого монарха почти не была
поколеблена.
Однако несколькими днями позже, после того как Пирс Гавестон спешно
обручился с Маргарет де Клер, напряжение стало заметно нарастать. Все
бароны, как один, были возмущены этим браком, однако король не стал
считаться с их мнением и поступил по-своему. Единственным утешением для
благородных лордов была мысль о том, что теперь, после женитьбы Гавестона,
прекратится его порочная, судя по достоверным слухам, связь с королем.
Юная Маргарет, совсем еще ребенок, была в восторге от своего
нареченного - такой красивый, такой изящный! - а потому не возражала стать
его женой. Но он так мало проводил с ней времени, что она едва ли могла
почувствовать какую-либо перемену в жизни...

Перро лежал, вытянувшись, на королевской постели, Эдуард смотрел на
него с нескрываемым восхищением. Как он хорош, как грациозен - словно кошка,
и в то же время полон достоинства, свойственного лишь королям, но не всегда,
увы, самими королями проявляемого.
Гавестон тоже был вполне доволен собой. Он быстро становился самым
значительным лицом в королевстве, потому что все, что бы ни задумал сделать,
совпадало с волей монарха.
Сейчас они беседовали об Уолтере Ленгтоне, которого оба считали своим
старым недоброжелателем.
- Как ни странно, - говорил Гавестон, - этот наш старинный враг до сих
пор ходит в королевских казначеях.
- Недолго, недолго ему осталось, мой Перро.
- И все же, мне кажется, он задержался. Моим твердым убеждением
является, и надеюсь, мой дорогой господин разделяет эту мысль, что те, кто
выказывают себя хорошими друзьями по отношению к нам... к тебе, мой милый
мальчик... должны быть вознаграждены. Те же, кто проявил себя враждебно,
обязаны понять, что в их судьбе наступают перемены к худшему.
- Я подумаю о Ленгтоне, - сказал Эдуард, не сводя глаз с говорившего.
- Давай решим дело сейчас и не будем больше о нем думать. Пускай мысли
о нем не засоряют нам головы.
- Прогони его, - сказал Эдуард. - Я согласен.
- Превосходно. Так я и сделаю...
Они со смехом стали вспоминать прежние свои стычки с Ленгстоном, когда
тот пользовался большим доверием у старого короля.
- Помнишь, как мы охотились на его землях? - спросил Гавестон.
Эдуард не забыл. Тогда он подвергся выговору и унижению, и все это в
присутствии отца, который был целиком на стороне своего казначея, коего сам
определил на эту должность, будучи высокого мнения о его достоинствах и
способностях. Старый король прислушивался к его советам и часто говорил,
каким хорошим помощником в делах государства был Уолтер Ленгтон, епископ
Ковентри и Личфилда.
Сейчас, по подсказке Гавестона, молодой Эдуард должен был сделать этого
человека одним из первых козлов отпущения. Гавестон напомнил своему другу и
о том, как Ленгтон в роли казначея осмеливался проверять расходы
королевского сына, как жаловался отцу на его непомерные траты - словом,
обращался с ним, будто с провинившимся учеником, и король всегда был на
стороне своего любимца - казначея, этого лицемера, для кого составляло