"Стюарт Хоум. 69 мест, где надо побывать с мертвой принцессой" - читать интересную книгу автора

Помимо пиццы и салата, мы заказали хлебцы с чесноком. Мы без проблем
заняли столик, потому что встретились в полдень, еще до наступления
ленчевой лихорадки. Я спросила Алана, что он читал. Он назвал "Мертвечину"
Кью, объяснив, что пытался сравнить творчество Брейсвелла с недавними
клубными романами. "Мертвечина" шла на рынке как "бульварное чтиво",
несмотря на очевидные литературные устремления автора. Хотя Кью удачно
использовал клише детективного романа, такие как фигура рассказчика,
только что вышедшего из тюрьмы, в его работе чисто формально использовался
кибер, пластиночная промышленность и кинематографические сборища. В ней
очень обдуманно были развернуты повторения по ходу действия. Например,
требование дать информацию о киллере проходит рефреном через всю книгу.
Пол Гилрой горячо и убедительно защищал характерные особенности черных
британцев в "Черной Атлантике" и других работах. Кью, казалось, расширил
этот дискурс. Различные изменения интонации в прямой речи демонстрировали
лишь один из более очевидных путей, благодаря которым этот интерес четко
проявил себя в "Мертвечине". И даже не стоит обсуждать тот факт, что
взгляды и переживания Кью в связи с тем, что и как считать "английским",
весьма отличаются от взглядов и переживаний Майкла Брейсвелла, как и то,
что он считал хипстерским. Вместо того чтобы по ходу чтения следить за
ясностью мысли, Алан страстно искал во всем путаницу. Знал ли завсегдатай
клубов Кью о существовавшем до него английском писателе, также известном
как Кью, и было ли присвоение им этого псевдонима частью сознательной
критики расовых кодировок, которые можно найти в традиционном литературном
дискурсе?
"Оригинальный" Кью, Артур Куиллер-Коуч, был представителем
истеблишмента.
Окончив Оксфорд, Кью позднее читал лекции по классической литературе в
своей альма-матер, получил звание рыцаря и даже был избран мэром своего
родного города Фоуи в Корноуэлле. Помимо написания романов и стихов,
"оригинальный"
Кью редактировал "Оксфордскую книгу Английской поэзии" и выдал уйму
критических трудов, среди которых "Литературные исследования" и "Чарльз
Диккенс и другие Викторианцы". Алан не был уверен, была ли буква Q
сознательно избрана вторым Кью или какая-либо другая сила свела их вместе.
Эти двойники оставили его в полном недоумении. Алан бился об заклад по
поводу того, было ли некритическое отношение к культурному потребительству
в "Мертвечине" иронией или же просто результатом авторской неспособности
оперировать скрытыми смыслами переживаний, изначально политизировавших его.
Разумеется, допуская, что книга как артефакт является средством для
улучшения товарного производства, Алан часто сомневался в целесообразности
использования литературы для критики капитализма. Алана глубоко озадачил
кибер-линчеватель, изображенный Кью в своем романе. Этот преступник,
сорвавшийся с цепи в Лондоне и линчевавший своих жертв, оказался черным
американским копом. Кибер-линчеватель убивал педофилов, и тут же появлялся
рассказчик, одобряя это. Допуская расовую подоплеку линчевания, Алан
считал совершенно невероятным, что черный американец может избрать такой
способ расправы над педофилами. И вообще казалось неправдоподобным, что
черный британский рассказчик в "Мертвечине" одобряет линчевания. Алан не
понимал того, что пытался делать Кью, и находился в замешательстве. Он не
знал, использует ли Кью иронию и двусмысленность, чтобы подорвать