"Стюарт Хоум. 69 мест, где надо побывать с мертвой принцессой" - читать интересную книгу автора

опровергнуть эти заявления. Он посмотрел на часы и заплатил за наши
капучино. Направляясь в мастерскую за его машиной, мы обсуждали
монстрообразных близнецов. Я была разочарована, когда автомобиль Алана
оказался "фиестой". Я рассчитывала на что-то более вызывающее. По крайней
мере мы благополучно добрались на ней до Стоунхевена, где Алан, по его
словам, обнаружил фотографа, почитавшего за счастье делать хардкор-фото
избранных клиентов. Я ожидала увидеть парня, но, как выяснилось, Алан
нанял женщину, чтобы заснять нас в порнографических позах. У Анджелы были
татуировки и пирсинг, однако, снимая нас на резиновом водяном матрасе в ее
подземной темнице, она напялила на себя мешковатую спортивную одежду.
Выглядело все довольно клинически. Алан, казалось, забил на все. Я
полагаю, что бытие порнозвезды отнюдь не является некой из ряда вон
выходящей фантазией в нашем постмодернистском мире. Алан хотел выполнить
со мной множество рутинных действий. Сосание, ебля и лизание. Он
чрезвычайно возбудился, сидя на стуле вместе со мной, устроившейся у него
на колене. Его член вставлен в мою пизду. Чистая порнография. Он
настаивал, что эта поза должна быть заснята фронтально, должно быть видно
все, кроме трех четвертей его хуя внутри меня. Эта классическая вариация
на гетеросексуальную тему стала предпоследним извратом этой сессии. На
последнем снимке, достаточно предсказуемом, Алан кончал мне в лицо.
Кульминация была забавной, но я не испытала оргазм. Разделавшись со
Стоунхевеном, Алан повез меня назад в Абердин. В машине, а потом за легкой
закуской в "Брассери Жерара" мы говорили о книгах. У него, казалось,
занозой в мозгу засел Уильям Макгонагэлл. Алан прочитал "В аббатстве нет
убежища поэту: драматическая история Уильяма Макгонагэлла" Дэвида
Филлипса, а также собрание сочинений этого шотландского альтернативного
национального барда, и к тому времени знал о Макгонагэлле гораздо больше
меня. Макгонагэлл писал вирши, считая себя равным Шекспиру и Бернсу. Он
начинал как ткач, но, поскольку ему стала являться муза, двадцать лет
прожил в нищете, непреклонно следуя поэтическому зову. Над ним
насмехались, когда он занимался своим ремеслом в Данди, его закидывали
яйцами и гнилыми фруктами во время чтений. Макгонагэлл имел успех как шут
- в конце концов его наняли читать вечерами в местном цирке, но каждый раз
во время его выступлений происходили такие страшные беспорядки, что
местный магистрат запретил ему появляться на публике. Представители
высшего класса в Эдинбурге предпочитали издеваться над Макгонагэллом в
более мягкой манере, выказывая притворное восхищение его, возможно,
бессмертными работами и щедро платя за его выступления. Богатым не
потребовалось много времени, чтобы потерять к нему интерес. Они
переключились на другие вещи, оставив поэта умирать в нищете. Алан
рассматривал многих писателей как современных Макгонагэллов. Наиболее
подходящий пример этого феномена - Джойс Кэри. После выхода "Я люблю Дика"
Крис Краус сходного статуса достигла не только номинальный автор, но также
ее муж и соратник Сильвер Лотрингер.
Мартин Эмис попал в эту категорию наряду со всеми его друзьями-писаками.
Иногда казалось, будто в мире не было ни одного живого или недавно
умершего автора, которого Алан не посчитал бы страдающим от синдрома
Макгонагэлла.
Бодрийяр оставался одним из его любимых примеров, поскольку никто не
мог серьезно воспринимать человека, принявшего Сильвера Лотрингера как