"Ник Хорнби. Футбольная горячка " - читать интересную книгу автора

в моей голове благодаря тому, что я давно знаю о подобных ситуациях. А
тогда видел только возбуждающую цепь событий, в конце которой все вокруг
вскочили на ноги и громко закричали. А я если и поступил подобным образом,
то не раньше чем через десять неловких секунд после реакции толпы.
Но у меня есть более надежные и, как мне кажется, более значимые
воспоминания. Я помню, что атмосфера на стадионе была буквально насыщена
исключительным мужским духом - сигарный дым, сочный язык (такие словечки я
слышал и раньше, но не от взрослых, и их произносили не с такой
эмоциональностью), - и лишь через много лет я понял, что именно это
произвело эффект на мальчика, который жил с матерью и сестрой. Пожалуй, я
больше смотрел на зрителей, чем на игроков. С моего места я мог насчитать
примерно двенадцать тысяч голов. Такое доступно только болельщику (ну, или
Мику Джаггеру, или Нельсону Манделе). Отец сказал, что на трибунах столько
же народу, сколько жило в моем городе, и должен признать, что это вызвало
во мне соответствующий благоговейный трепет.
(Мы забываем, что болельщиков по-прежнему немало, хотя после войны их
численность постоянно уменьшалась. Менеджеры жалуются на апатию провинции,
особенно если посредственная команда из первого или второго дивизиона
умудряется в течение нескольких недель избегать хорошей порки. Но вот вам
любопытный факт - настоящее чудо: в сезоне 1990/91 года клуб "Дерби Каунти"
собирал в среднем семнадцать тысяч болельщиков на каждый матч, хотя занимал
последнее место в первом дивизионе. Предположим, что три тысячи из них -
настоящие фанаты. Это значит, что многие из остальных четырнадцати
приходили по крайней мере восемнадцать раз, чтобы посмотреть наихудший в
этом и других сезонах футбол. Невероятно!)
Но меня поразило не количество народа и не то, как взрослые дяди
громко вопили: "Дрочила!" - и никто на них не оборачивался. Поразило
другое: почти все мужчины вокруг были вне себя, словно атмосфера стадиона
разбудила в них доселе дремавшие звериные инстинкты. Пожалуй, никто не
радовался (в том смысле, в каком я понимал это слово) тому, что происходило
на поле. После каждого промаха несколько минут бушевала настоящая ярость.
(ПОЗОРИЩЕ! Окаянное позорище, Гулд! СОТНЮ, НЕ МЕНЬШЕ!
Мне должны платить сотню в неделю, чтобы я на тебя смотрел!) По мере
продолжения игры злость перерастала в неподдельную ярость, а потом
свернулась в мрачное недовольство. Да, да, я знаю все эти шуточки. А чего
еще ожидать на "Хайбери"? Но я бывал на стадионах "Челси", "Тоттенхэма" и
"Рейнджере" - везде одно и то же. Обычное состояние футбольного болельщика
- горькое разочарование, каков бы ни был результат игры.
Фанаты "Арсенала" в глубине души знают: на "Хайбери" частенько бывал
не самый лучший футбол - следовательно, разговоры о том, что "Арсенал" -
конюшня, какой не видывал свет, не совсем миф. Но когда случается удача, мы
многое прощаем. В тот памятный день "Арсенал" переживал не лучшие времена.
Команда ничего не завоевала со дня коронации, и ее унизительные и явные
провалы добавляли соли на стигматы болельщиков. Похоже, многие вокруг нас
на стадионе видели все встречи каждого неудачного сезона. Я испытал
возбуждение, словно бы подглядел крах брачного союза (если бы это был в
самом деле брак, детей пришлось бы искать в капусте): один партнер суетился
в отчаянной попытке доставить удовольствие, а другой отвернулся к стене, не
в силах даже смотреть. Болельщики, которые не помнили тридцатые годы, когда
команда победила в пяти чемпионатах и дважды взяла Кубок Футбольной