"Эрнест Уильям Хорнунг. Старая любовь" - читать интересную книгу автора

Я бросился к нашей квартире. Дверь у Теобальда стояла открытой - мне не
пришлось ни стучать, ни звонить. Я увидел доктора в приемной, глаза у него
были красные, и все лицо тоже было в красных пятнах. Он был одет во все
черное - черный траур с головы до пят.
- Кто умер? - пролепетал я.
Его красные глаза еще больше покраснели, пока он взирал на мое
непрошеное вторжение и выдерживал мучительно долгую паузу перед ответом.
- Мистер Мэтьюрин, - сказал он и тяжело вздохнул, как человек,
проигравший сражение.
Я ничего не сказал. Я не удивился. Я уже несколько минут знал ответ.
Нет, я опасался этого с самого начала, я интуитивно это чувствовал, но до
конца отказывался поверить тому, в чем был так убежден. Раффлс умер! Значит,
он действительно был болен? Раффлс умер, и его вот-вот похоронят!
- Отчего он умер? - Я старался сохранить все свое самообладание, к
которому даже самые слабые из нас прибегают в случае настоящей катастрофы.
- Сыпной тиф, - сказал Теобальд. - В Кенсингтоне эпидемия.
- Он уже болел им, когда я уходил, и вы об этом знали и все равно
постарались отделаться от меня!
- Дорогой мой, я был просто обязан иметь более опытную сиделку по этой
самой причине.
Доктор Теобальд говорил таким примирительным тоном, что я сразу же
вспомнил, какой он мошенник, и даже почувствовал какое-то смутное
подозрение, не обманывает ли он меня.
- Вы уверены, что это брюшной тиф? - со злостью бросил я ему в лицо. -
Вы уверены, что это не самоубийство или, может, вообще убийство?
Сейчас, когда я пишу это, я признаю, что в моих словах было мало
смысла, они были сказаны в порыве горечи и диких подозрений, на доктора
Теобальда они тоже произвели впечатление, он стоял передо мной весь
ярко-красный - от тщательно уложенных волос до ослепительно белого
воротничка.
- Ты хочешь, чтобы я выбросил тебя за дверь? - вскричал он, и я
вынужден был сразу вспомнить, что пришел к Раффлсу как человек с улицы и,
если бы не доктор Теобальд, мог бы таковым навсегда и остаться.
- Извините, - сломался я. - Он был ко мне так добр, я так к нему
привязался. Не забывайте, мы ведь с ним были одного круга.
- Я и правда забыл, - ответил Теобальд, обрадовавшись моему
изменившемуся тону, - и я прошу меня извинить за это. Тише! Несут. Я должен
выпить, прежде чем мы отправимся, и вам советую.
На этот раз он не делал вид, что не пьет, и хватанул чего-то покрепче.
Похоже, и я выпил что-то чересчур крепкое, потому что почти целый час после
этого воспринимал все как сквозь какую-то милосердную дымку, хотя события
были одними из самых печальных за всю мою жизнь. Я плохо соображал, что
делаю. Помню, что оказался в экипаже и все удивлялся, почему он так медленно
едет, а потом вдруг вспомнил, что случилось. Своим заторможенным состоянием,
боюсь, я был больше обязан самому событию, чем выпивке. Мое следующее
воспоминание: я заглядываю в открытую могилу, в страшном волнении стараясь
собственными глазами прочесть имя. Конечно, это не было настоящее имя моего
друга - это было имя, под которым он жил последние месяцы.
Я был оглушен чувством непостижимой утраты и не отрывал глаз от того,
что заставляло меня постепенно осознавать случившееся, когда вдруг