"Эрнест Уильям Хорнунг. Старая любовь" - читать интересную книгу автора

почувствовал шорох - и мимо меня пронесли ворох оранжерейных цветов, как
огромные хлопья снега засыпавших то, от чего я не мог отвести взгляд. Я
поднял глаза - рядом со мной стояла величественная фигура в глубоком трауре.
Лицо было тщательно закрыто густой вуалью, но я стоял слишком близко, чтобы
не узнать великолепную красавицу, известную миру под именем Жак Сайар. Я не
испытывал к ней никакого сочувствия, наоборот - я весь кипел в смутной
уверенности, что она каким-то образом виновата в этой смерти. Она была
единственной женщиной, присутствовавшей на похоронах, и ее цветы были
единственными цветами.
Печальная церемония закончилась, и Жак Сайар отбыла в карете, явно
специально нанятой по этому случаю. Я наблюдал, как она отъехала, и тут
заметил, что мой собственный извозчик в густом тумане подает мне знаки, и
вспомнил, что я просил его меня подождать. Я уходил последним и уже
повернулся спиной к могильщикам, исполнявшим последний долг, как
почувствовал легкое прикосновение чьей-то твердой руки у себя на плече.
- Не хочу устраивать сцену на кладбище, - услышал я довольно приятный
доверительный шепот. - Будьте добры, проследуйте в свой кеб и без шума
отъезжайте.
- Да кто вы такой? - воскликнул я.
Теперь я вспомнил, что видел во время похорон какого-то человека,
который маячил вокруг и которого я про себя принял за распорядителя от
похоронного бюро. Он и правда так выглядел, и я был уверен, что это именно
распорядитель.
- Мое имя вам ничего не скажет, но вы догадаетесь, откуда я, когда я
скажу вам, что у меня в кармане ордер на ваш арест.
Вы можете не поверить, но я торжественно заявляю, что вряд ли испытывал
когда-либо еще такое неистовое удовлетворение. Это был какой-то новый
стимул, который поможет мне пережить мое горе, по крайней мере не будет
невыносимо одинокого возвращения в уютный дом в Хэме. Как будто мне отрезали
руку или ногу или кто-то так сильно ударил меня по лицу, что заставил забыть
об ужасной потере. Не сказав ни слова, я влез в кеб, мой преследователь - за
мной; перед тем как занять место, он сказал извозчику, куда ехать.
Единственное, что я расслышал, было слово "станция", и я только подумал:
неужели снова "Боу-Стрит"[3]? Последовавшие за этим слова моего спутника,
скорее, тон, которым он их произнес, совсем лишили меня способности спокойно
анализировать обстановку.
- Мистер Мэтьюрин! - сказал он. - Кто бы мог подумать, мистер Мэтьюрин!
- Ну и что? - спросил я.
- Вы думаете, мы не знаем, кто он такой?
- Ну и кто он? - вызывающе напирал я.
- Вы-то должны знать, ведь это из-за него вас посадили в прошлый раз.
Тогда ему нравилось называть себя Раффлсом.
- Это его настоящее имя! - Я разозлился. - И он уж сколько лет как
умер.
Мой спутник усмехнулся.
- Да я вам говорю, он на дне моря!
Я и сам не знаю, почему с таким жаром пустился защищать Раффлса, -
какое это могло иметь для него теперь значение? Еще не вернувшись с похорон,
я уже вынужден был вступиться за своего умершего друга, я готов был
разрыдаться... Но тут мой спутник просто рассмеялся.