"Кари Хотакайнен. Улица Окопная " - читать интересную книгу автора

Что же это? Явно не мечта.
Мечта - нежное чувство, о нем рассуждают спокойно, смакуя реакцию
собеседника. Мечта - внутреннее дело семьи, к которому то и дело
возвращаются мысленно, даже понимая всю его неосуществимость здесь и сейчас.
Может быть, когда дети вырастут, - может быть...
Я знал, что в многоэтажных муравейниках, уложив детей спать, взрослые
грезили наяву об игрушечных домиках на окраине города, делали расчеты,
листали газеты с объявлениями, а по воскресеньям, вздыхая, глазели на
выставленные на продажу дома.
Но почему это взволновало меня?
И вдруг я понял, что перехватил желание Хелены.
Я вспомнил все.
Вспомнил, как Хелена с блеском в глазах рассказывала о домах наших
приятелей, о дизайне двориков и террас, описывала прелестные детали,
возможности подвальных помещений и варианты интерьеров. И как она
восхищалась этим районом. Я вспомнил, что у меня не хватало терпения
выслушать ее. Утомившись от домашних дел, я клевал носом на диване, что-то
бормоча в ответ. А сколько раз по выходным Хелена уговаривала меня
прогуляться по этому району, но я всегда находил отговорку.
Она желала этот дом.
А я желаю вернуть их.
Возможно, дом мне поможет.
И я стал готовиться.
Нынешняя трудная ситуация открывала хорошую перспективу. В отсутствие
Хелены и Сини я мог полностью отдаться задуманному. Я знал, что впереди
возникнут непреодолимые трудности.
В сущности, я о домах ничего не знаю, кроме того, что красный дом,
зажегший искру надежды, - это старый дом фронтовика,* к которому позже
пристроили флигель. Не сочтите за преувеличение, но я сам фронтовик, боец
домашнего фронта, ветеран войны за свободу женщин.
______________
* Дон фронтовика - ставшее нарицательным понятие в связи с тем, что
после войны 1939-1945 гг. в Финляндии существовала государственная программа
по обеспечению жильем фронтовиков и беженцев. Разработанные проекты были
просты, надежны и сравнительно дешевы, что обеспечило их популярность.

Я отношусь к социальной группе, которая впервые в нашей стране заткнула
собой амбразуру на домашнем фронте, ратуя за освобождение женщины. Я заявляю
это совершенно спокойно, не примешивая к вопросу разногласий между полами.
Боец домашнего фронта выполняет все работы по дому и понимает женщину.
В браке я пахал за себя и за наших отцов. Стирал, готовил еду, убирал
квартиру, высвобождая ей часы и минуты, и отстаивал принципы нашей семьи
перед обществом. Я часами внимал ее трудовым проблемам, эмоциональным
излияниям и жалобам на скудные проявления нежности. Осуществлял
широкомасштабные операции по освобождению жены из кухонного плена. Когда
она, усталая, возвращалась домой, еда всегда была наготове.
Ежедневные хозяйственные упражнения превратили подмастерье в виртуоза.
Я легко мог поднять с пола горбушку хлеба, удерживая на руках Сини. Уши мои
свыклись с визгом, а датчики центральной нервной системы не пульсировали
даже при надрывных воплях. Каждый вечер я читал сказку. Четыре года - это ж