"Линда Ховард. У любви свои законы " - читать интересную книгу автора

чем кто-нибудь еще заявится домой. Эмос всегда приходил раньше других. Но,
с другой стороны, он и пить начинал раньше.
С годами Фэйт научилась решительно урывать от жизни все те редкие
мгновения, в которые она могла отдохнуть и хоть как-то развлечься. Таких
мгновений было на самом деле очень немного, и Фэйт не пропускала ни одного.
Она любила книги и читала все, что попадалось ей под руку. В том, как
сплетались в художественном произведении отдельные слова в связные
предложения, виделось ей нечто волшебное. Погружаясь в чтение, она забывала
о конуре, в которой жила, и переносилась в совершенно другой мир,
исполненный вдохновения, любви и красоты. Когда она читала, то словно
превращалась в другого человека и переставала быть никчемным заморышем из
дрянной семейки Девлинов.
Она давно уже перестала брать в руки книгу в присутствии отца и
братьев, потому что они в лучшем случае ее жестоко высмеивали, а когда у
кого-нибудь из них выпадало особенно дурное настроение, у нее могли отнять
книгу и швырнуть ее в огонь или в туалет. А потом еще ржать над ее
отчаянными попытками спасти ее, как будто ничего смешнее на свете быть не
может. Рини просто ворчала, что вместо того чтобы сидеть, уткнувшись носом
в книгу, уж лучше бы Фэйт делала что-то по дому. Но она, по крайней мере,
не выхватывала книгу у дочери из рук. Джоди порой тоже смеялась над
увлечением младшей сестры, но как-то так, мимоходом. Она просто не
понимала, как это можно сидеть и читать часами, когда вокруг столько
удовольствий.
Эти драгоценные редкие минуты, когда она могла спокойно почитать, были
словно лучом света в темном царстве ее жизни, если не считать тех дней,
когда ей удавалось увидеть Грея. Порой ей казалось, что если не взять в
руки книгу и не прочитать хоть несколько страниц, то она схватится за
голову, закричит и уже не сможет остановиться. С другой стороны, какую бы
гадость ни выкинул отец, что бы ни сказали за ее спиной люди о ее семье,
что бы ни задумали Расс и Ники и как бы ни был слаб бедняжка Скотти, стоило
ей раскрыть книгу, как она тут же забывала обо всех неприятностях на свете.
Сегодня у нее выпало такое счастливое время, и она с жадностью
погрузилась в чтение "Ребекки". Сев на кровать, она вытащила из-под нее
спрятанную там свечу, зажгла ее, поставила на деревянный ящик справа от
своей раскладушки, а сама откинулась спиной на голую стену. Света от свечи,
как ни скуден он был, вполне хватало для того, чтобы читать, не слишком
сильно напрягая глаза. "Скоро, - пообещала она себе, - я куплю настоящую
настольную лампу, которая будет давать мягкий уютный свет. И подушку, на
которую можно будет откидываться".
Скоро...
Было уже за полночь, когда она устала бороться с собой. Глаза
неудержимо слипались. Ей не хотелось оставлять чтение, но ее клонило ко
сну, и строчки уже начинали плыть перед глазами. Вздохнув, она поднялась,
сунула книжку обратно под матрас и выключила свет. Затем легла - пружины
раскладушки неприятно взвизгнули под тяжестью ее тела, натянула на себя
старое одеяло и задула свечу.
Как назло, в потемках сон не шел. Она беспокойно ворочалась с боку на
бок на узкой раскладушке, поминутно впадая в дрему. На краткие мгновения в
сознании оживали только что прочитанные романтические сцены из книги...
Ближе к часу домой заявились Расс и Ники. Спотыкаясь и бессовестно