"Роберт Говард. Рождающие гром" - читать интересную книгу автора

ним поставили еду и вино, и он торопливо поел. Его лицо по-прежнему было
изможденным и осунувшимся, с заостренными чертами, но за время короткого
отдыха в золотоволосом короле вновь появились какие-то скрытые запасы
выносливости. Будучи словно сделанным из железа в этот железный век, он
добавил к своей физической силе и крепости огромную внутреннюю энергию,
которая заставляла его делать невозможное, превозмогать самого себя.
Когда он выезжал из ворот крепости, раздался крик стражника. Тот, стоя
на стене, показывал на восток, туда, где в жаркое голубое небо поднимался
столб черного дыма. Шейх Сулейман поднял руку в прощальном приветствии.
Кагал пустил коня в галоп и помчался к Иерусалиму.
Бедуины в своих черных войлочных покрывалах изумленно смотрели на него;
пастухи, пасшие свои стада, застывали на месте от его крика. Там, где он
пролетал на своем скакуне, за его спиной слышался стук копыт и бряцанье
доспехов, тревожные крики и снова стук копыт - встревоженные люди метались в
поисках надежного укрытия.

5

Заходила луна, когда Кагал в зыбком звездном свете переплывал спокойные
воды Иордана. Когда первые лучи солнца позолотили купола Святого города,
загнанный конь упал под кельтом возле ворот на дороге в Дамаск. Кагал
поднялся на ноги и, полумертвый от усталости, подойдя к воротам, громко
окликнул стражников. На него с любопытством посмотрели мирные сирийские
путники, ожидавшие, когда их впустят в город.
Из ворот вышел бородатый фламандский солдат с пикой. Кагал снял с его
пояса фляжку с вином и залпом осушил ее.
- Веди меня к патриарху, - хрипло выдохнул он. - Гибель несется к
Иерусалиму на быстрых конях!
У людей, слышавших это, вырвался крик удивления и испуга. Кагал
обернулся, и... ужас перехватил его горло. На востоке пылало пламя,
поднимались клубы дыма - знаки приближения гибельной орды.
- Они перешли через Иордан! - в бессильном отчаянии воскликнул он. -
Святые угодники, могут ли люди, рожденные женщинами, скакать так быстро? Они
летят впереди ветра, и будь проклята моя слабость, из-за которой я потерял
целый час...
Он осекся, взглянув на полуразрушенные городские стены. Конечно, город
был обречен, и лишний час не смог бы ничего изменить.
В сопровождении солдата Кагал шел по городским улицам и видел, что
страшная весть распространяется по городу подобно пожару. Куда-то бежали с
причитаниями евреи в голубых одеждах; женщины на улицах и на балконах с
воплями заламывали руки. Высокие сирийцы, погрузив свои пожитки на ослов,
устремились к западным воротам, возле которых беспорядочно толпился народ.
Город наполнился стенаниями и криками ужаса перед лицом поднимавшейся на
востоке страшной угрозы. Люди не задумывались о том, что нужно орде; смерть
есть смерть, от чьих бы рук она ни наступила...
Кагал застал патриарха растерянным и подавленным. И в самом деле, как
можно было надеяться защитить город без стен с горсткой солдат? Он был готов
отдать свою жизнь, но сделать что-то еще не мог. Муллы созывали правоверных,
и впервые за всю историю мусульмане и христиане должны были объединить свои
силы и встать на защиту города, который почитали святым и те, и другие. На