"Роберт Говард. Проклятие моря" - читать интересную книгу автора

постепенно люди начали поговаривать между собой, что дни Молл, похоже,
сочтены. Но, более похожая на призрак, чем на живую женщину, она
продолжала вести привычный образ жизни, отвергая всяческую помощь.
То лето выдалось короткое и холодное, шапки снега на далеких вершинах
так и не растаяли - это было весьма необычно и вызвало множество толков
среди деревенских. Молл ежедневно встречала и провожала солнце, выходя на
берег и с нечеловеческим напряжением во взоре рассматривая то сверкающий
на горных вершинах снег, то морские дали.
Постепенно дни становились все короче, ночи темнее и длиннее, пришли
холодные сырые туманы, а следом за ними шквальный восточный ветер принес
дожди и град.
В один из промозглых осенних дней в бухту вошло большое торговое
судно и пришвартовалось к берегу. Все местные бездельники и голодранцы
поспешили на пристань, ибо это была та самая посудина, на которой ушли в
море Джон Калрек и Канул. И вот по сходням спустился Лживые Губы, ступая
осторожно, как будто украдкой, но Джона Калрека нигде не было видно.
Посыпались расспросы, Канул покачал головой:
- Калрек дезертировал с корабля в порту Суматры, - сказал он. - У
него вышла ссора со шкипером, вот так-то, парни. Он хотел, чтобы и я ушел
с ним, но нет уж, дудки. - Как бы я тогда встретился снова с такими
славными парнями, как вы, а?
Тон его был почти заискивающим, и вдруг он, вздрогнув, отпрянул,
увидев, как сквозь толпу к нему протискивается Молл Фэррелл. Мгновение
стояли они, поедая друг друга глазами, потом губы Молл сложились в
жутковатую злорадную усмешку.
- Кровь у тебя на руках, Канул! - выкрикнула она столь внезапно, что
Лживые Губы невольно дернулся и принялся вытирать правую ладонь о левый
рукав.
- Убирайся прочь, ведьма! - злобно огрызнулся он и крупно зашагал от
пристани через раздающуюся перед ним толпу. Следом к таверне припустили
его прихлебатели и собутыльники.
Назавтра еще больше похолодало, серо-стальной туман надвинулся с
востока, укутав призрачным саваном бухту и берег. Никто не отважился выйти
в море в такую погоду, рыбаки сидели у родных очагов, - за исключением,
разве что, тех, кто за выпивкой и рассказыванием небылиц коротал время в
таверне. Вот так и случилось, что только я да мой друг Джо, мой ровесник и
товарищ по играм, первой из целого ряда непостижимых и кошмарных событий,
которые произошли в тот день. Безрассудства нам было не занимать, но явно
не хватало ума, - иначе разве сидели бы мы в утлой гребной лодчонке,
плавающей у дальнего конца причалов; каждый из нас дрожал от холода и в
душе мечтал, чтобы другой предложил убраться восвояси, поскольку у нас не
было никакого повода находиться здесь, кроме замечательной возможности
продемонстрировать - непонятно, кому - свою храбрость и мужество. И
беспрепятственно построить воздушные замки.
Джо предупреждающе поднял руку:
- Эй, ты слышал? - спросил он. - Кто бы это мог болтаться по бухте?
- Никто. А что именно ты услышал?
- Плеск весел. Это были весла или я полный болван. Прислушайся!
Вокруг не было видно ни зги и, уж точно, не слышно ни звука. Но Джо
божился, что слышал, лицо его приняло странное выражение: