"Роберт Говард. Лихие дела в Красном Кугуаре ("Джентльмен с Медвежьей Речки") " - читать интересную книгу автора

воли я сумел-таки сдержаться, взял двоих самых оголтелых забияк за шиворот
и начал легонько постукивать их головами друг об друга, пока парни слегка
не расслабились. Тем бы дело и кончилось, без всякого лишнего насилия, но
оставшиеся трое почему-то все время настаивали, чтобы я принял их ужимки
всерьез. Хотел бы я увидеть человека, который мог бы остаться совершенно
невозмутимым, когда три осатаневших конокрада колотят его по голове кеглями
да вдобавок то и дело тычут в него своими здоровенными охотничьими
ножиками!
Но, клянусь, у меня и в мыслях не было разбивать ту огромную люстру! Я
просто случайно задел ее креслом, когда мне пришлось утихомирить одного из
забияк. И уж вовсе никакой моей вины нету в том, что какой-то из этих
дурней залил кровью весь кегельбан. Аккуратней надо быть, аккуратней! Ведь
я всего лишь сломал ему нос да вышиб кулаком штук семь зубов. А что до той
рухнувшей стены, то здесь вообще остается только развести руками. Что же
это, черт побери, за стена такая, которая рушится, когда сквозь нее
пролетает совсем малюсенький, плюгавый человечишко! И вообще, сперва мне
казалось, что я выбросил того парня в окно, а потом я случайно подошел
поближе и заметил, что это вовсе не окно, а дырка, которую он пробил в той
ужасно хлипкой стенке. Кроме того, эта дурацкая пальба! Что же я мог
поделать, если эти варвары палили не переставая, пока не превратили крышу
кегельбана в решето? Я-то ведь даже ни разу курка не взвел! В общем,
никакой особой вины я до сих пор за собой не чувствую.
Когда поднятая пыль слегка осела, я огляделся, чтобы проверить, все ли
наконец в порядке, и сделал это как раз вовремя. А иначе я бы никак не
успел схватить за дуло тот здоровенный дробовик, из которого старина Маккей
собирался выпалить в меня через дверной проем.
- Стыдись! - укоризненно сказал я. - В твоем-то возрасте! Вон уж и
бакенбарды совсем седые, а собрался выстрелить в спину беззащитному мирному
страннику!
- Скотина! - рыдал Маккей, обильно поливая слезами вышеупомянутые
бакенбарды. - Во что ты превратил мой чудесный кегельбан! Теперь я -
конченый человек! Я вложил в этот храм спорта все свои сбережения, а что с
ним стало?! Нет, ты только посмотри!
- Вот черт! - сказал я. - Хотя я туг совершенно ни при чем, но ты
надрываешь мне сердце! Не могу спокойно смотреть, как страдает такой
честный старик! Вот семьдесят пять баксов, больше у меня просто нету.
Держи!
- Этого мало, - заскулил он, однако сцапал наличные тем же неуловимым
движением, каким зимородок ныряет за мелкой рыбешкой. - Этого совсем мало!
- Ладно тебе, - проворчал я. - Сейчас пойду соберу остальное с тех
койотов.
- Не вздумай! - Старик задрожал. - Тогда они меня прикончат, как
только ты уедешь отсюда!
- Ну, не знаю, - сказал я. - Люблю, чтобы все было честь по чести.
Хочешь, отработаю? Если смогу.
Он взглянул на меня довольно-таки пристально и сказал:
- Раз так, проходи в бар.
Но тут я заметил, что трое парней почти очухались. Я строго прикрикнул
на них и велел им перетащить всех остальных к поилке для лошадей и там
поливать водой, пока они тоже не придут в себя. Слегка пошатываясь, парни