"Роберт Говард. Пламя Ашурбанипала ("Чёрный камень")" - читать интересную книгу автора

пор здесь живут только шакалы и змеи да ветер гоняет песок по безлюдным
улицам. Лишь немногие смельчаки приходили сюда и видели мертвого царя, но
никто из них не посмел дотронуться до Пламени Ашурбанипала. Все знали и
будут помнить всегда - здесь живет ужасное чудовище, и оно будет сторожить
камень до скончания века. Я и сейчас чувствую его зловонное дыхание.
- Ну и где же он? - раздался насмешливый голос Нур-эд-дина.
- Никто не потревожил покой Пламени Ашурбанипала, - отвечал седой
разбойник.
- А этот чужеземец, этот неверный?
- Прости меня, господин, что я осмеливаюсь перечить тебе. Никто не
прикасался к камню, иначе бы нас давно не было в живых.
Нур-эд-дин принялся уговаривать непокорных слуг, но поняв, что от
былого послушания не осталось и следа, выхватил саблю и закричал:
- Ну нет! Не для того я столько лет искал этот город! Ничто - ни годы
лишений, ни сотни смертей не могли остановить меня. Я зарублю каждого, кто
вздумает встать на моем пути!
Глаза Нур-эд-дина горели безумным огнем, бедуины расступились,
понимая, что отговаривать его бесполезно.
Воцарилась напряженная тишина, которую нарушали лишь стоны Бахрама.
Связанные по рукам и ногам пленники так и лежали на полу, а вокруг них,
сжимая в руках оружие, с застывшими от испуга лицами стояли разбойники.
Нур-эд-дин медленно шагал к трону по лужам крови.
Никто не смел даже шелохнуться. Камень изменил свой цвет. Из розового
он превратился в зловеще-пурпурный.
Стивен чувствовал незримое присутствие кого-то или чего-то. Огромного,
ужасного и безжалостного. А главарь разбойников уже стоял на возвышении
рядом с троном и протягивал руку к нервно пульсирующему камню.
- Горы превращались в пустыни, реки меняли русло и высыхали, целые
народы исчезали с лица земли, а ты лежал здесь и ждал меня. - И Нур-эд-дин
схватил камень.
Раздался пронзительный визг, он звучал на такой высокой ноте, которую
не способен издать ни один человек. Стивену почудилось, что это вопль
камня, что он ожил и протестует. И тут, как бы в подтверждение его мыслей,
камень выскользнул из рук Нур-эд-дина. Должно быть, араб просто случайно
выронил его, но американец мог поклясться, что камень сам вырвался на
свободу. Он все быстрее и быстрее прыгал со ступени на ступень. Нур-эд-дин
бросился догонять свое сокровище, но всякий раз, когда он протягивал руку,
чтобы поймать камень, тот ускользал от него.
Наконец камень оказался на полу и, зловеще сверкнув, покатился к
дальней стене. Еще мгновение - и Нур-эд-дин схватит его. Горящий пурпуром
сгусток света ударил в черную стену. Пальцы араба настигли его, и
душераздирающий крик наполнил древние своды храма.
Стена, на которой лишь миг назад, казалось, не было ни одной трещины,
внезапно раздвинулась. Из зловещей черной дыры показалась огромная
когтистая лапа, схватила Нур-эд-дина и затащила в свое логово. Стена тотчас
встала на прежнее место. Можно было подумать, что все происшедшее было лишь
видением, если б не дикий, леденящий душу вопль, что звучал и звучал
откуда-то из самых глубин святилища.
Обезумев от страха, бедуины бросились наутек, прочь от этого обиталища
демонов. Их крики уже затихли далеко за воротами храма, вой Нур-эд-дина