"Роберт Говард. Дом Эрейбу ("Чёрный камень")" - читать интересную книгу автора

служитель могущественного бога наложил на меня проклятие, - заговорил он. -
Все началось сразу по моем триумфальном возвращении из Урука... Конь мой то
и дело начинал бесноваться и шарахаться от чего-то не видимого никому,
кроме его самого. Потом пошли сны, ночь от ночи все страшнее, пока не
превратились в сущие кошмары. Во тьме моих покоев тихо хлопали крылья и
крадучись ступали ноги. Вчера на пиру меня пыталась заколоть женщина, в
мгновение ока превратившаяся в безумную фурию; по дороге домой кинулась под
ноги гадюка, и откуда только взялась... Ночью в мою спальню проникла
Лилиту - если верить наложнице - и дразнила ужасным смехом...
- Лилиту? - В глазах чернокнижника мелькнули искорки понимания, на
лице, более всего смахивающем на обтянутый сухой кожей череп мумии,
заиграла жуткая ухмылка. - Да, воин, тебя поистине решили спровадить в Дом
Эрейбу. Против нее и ее дружка Ардата Лили меч твой бессилен, все навыки
бойца ничего не значат. В сумраке полуночи ее зубы отыщут твое горло, смех
сожжет твои уши, а горячие поцелуи иссушат тело, будешь как мертвый лист,
гонимый знойным ветром пустыни. Твоим уделом станут безумие и тление, и
очень скоро ты очутишься в Доме Эрейбу, из которого нет возврата.
Пиррас невольно вздрогнул, внемля последней фразе, и чуть слышно
выругался.
- Что я могу тебе предложить, кроме золота? - прохрипел он.
- Как ни странно, меня интересует многое. - Черные глаза сверкали,
уродливая щель рта кривилась от необъяснимого веселья. - Я готов назвать
свою цену, но сначала мы поговорим о том, как тебе помочь.
Пиррас выразил свое согласие нетерпеливым жестом.
- По-твоему, кто мудрее всех на свете? - спросил вдруг отшельник.
- Египетские жрецы, чьими каракулями испещрены вон те пергаменты и
папирусы, - ответствовал варвар.
Гимиль-ишби отрицательно покачал головой; на стене заплясала его
тень - силуэт огромного стервятника, терзающего полумертвую жертву.
- Никто из них не был таким мудрым и могучим, как служители Тиамат.
Глупцы верят, что она погибла давным-давно от меча Эйи, но Тиамат
бессмертна и по сей день властвует над тенями, осеняя их своими черными
крьшами.
- Ничего об этом не слышал, - невнятно пробормотал Пиррас.
- Люди в городах не ведают о том, о чем не желают ведать. Довольно и
того, что я об этом знаю, что знают заброшенные пустоши и старые развалины,
камышевые топи, древние курганы и темные пещеры. Там нередко встретишь
крылатых обитателей Дома Эрейбу.
- Я полагал, что из этого Дома никому нет выхода, - промолвил аргайв.
- И верно, и неверно: никто из людей не возвращается оттуда, слуги же
Тиамат входят и выходят по собственному желанию.
В наступившей тишине Пиррас размышлял, представляя себе эту обитель
мертвых, какой ее описывали шумерцы: огромнейшая пещера, пыльная, темная и
тихая; по ней скитаются лишенные человеческого облика души умерших, не зная
радости и любви, из всех людских качеств сохранив лишь ненависть ко всему
живому, оставшемуся за чертой, которую дважды не перешагнуть.
- Я помогу тебе, - прошептал жрец.
Пиррас вскинул увенчанную шлемом голову и впился в него взглядом. В
глазах Гимиля-ишби не осталось ничего человеческого, то были лишь отражения
языков пламени в бездонных омутах чернильной мглы. Губы, сложившиеся в