"Роберт Говард. По правилам Акулы ("Моряк Костиган")" - читать интересную книгу автора

прибыли, сколько контра... честная торговля, я бы ничем другим не промышлял.
- Значит, ты держишь слово?! - воскликнул я, подумав, что ослышался.
- Еще бы, жалкое ты отродье! - проревел он, расшибая стол ударом
правой. - Глянь на мои кулаки! Я поселился на этом архипелаге еще в те
времена, когда белые предпочитали держаться от него подальше, и сколотил
внушительное состояние вот этими руками! Я беру, что хочу и могу удержать, и
признаю это право за другими. Если когда-нибудь не сумею отстоять в кулачном
бою свое имущество, можешь списать меня в утиль! Да, я подтверждаю свое
обещание и готов встретиться с тобой на ринге. Я тебя отучу совать нос в мои
дела, ирландская горилла!
Я оказался прав: эта безжалостная скотина, отдубасившая на своем веку
уйму крепышей, была одержима боксом. В предвкушении драки и победы Муркен
забыл обо всем на свете, включая женщин.
- Мы сразимся прямо сейчас, на моем ринге, - бушевал он. - Когда я с
тобой разделаюсь, ты сгодишься на корм акулам. Я тебя до смерти изобью!
Знай, что еще никто и нигде не отдубасил меня!
- А меня где только не дубасили, - ухмыльнулся я. - Но справедливости
ради замечу, что в нокауте не побывал ни разу, а спортивные писаки считают
меня одним из сильнейших бойцов ринга. Для меня главное - честный бокс.
- Будет тебе честный бокс, - пообещал он с гадкой усмешкой. - А заодно
и первый нокаут. Если каким-то чудом победишь меня, никто тебе не помешает
забрать французскую юбку. Но если я тебя отделаю, а это обязательно
случится, - то, скорее всего, брошу акулам!
В моей голове долго звучал этот посул, пока я шагал за Акулой Муркеном
и его бандой по петляющим улочкам с залежами пыли и отбросов, с голыми
детишками-аборигенами. Место, где должен был состояться поединок, находилось
сразу за чертой города. Ринг был грунтовый, как в добрые старые времена,
когда дрались без перчаток. То есть в грунт были загнаны колья, а между ними
натянуты канаты; брезент, разумеется, отсутствовал. Меня это не слишком
обрадовало, поскольку такая "подстилка" затрудняет работу ног. Но я
промолчал. На ринг падали тени огромных баобабов, но жара все равно была
способна расплавить медную обезьяну. Почему-то мне казалось, что бой будет
недолгим, кто бы его ни выиграл.
Прослышав о поединке, собралась внушительная толпа - ну и зрелище,
скажу я вам! Полукровки всех оттенков кожи, аборигены в набедренных
повязках, бродяги в грязных лохмотьях и с нечесаными бородами, богатые купцы
в белых костюмах и тропических шлемах, бармены, карточные игроки и матросы -
короче говоря, случалось мне драться в сомнительных сборищах, но они в
подметки не годились этой шайке!
- Эй, кто-нибудь, займитесь Костиганом! - заорал Муркен, и вынырнувший
из толпы шулер с бегающими глазками предложил мне свои услуги. Не очень-то
мне понравился этот субъект, но худший на свете секундант лучше никакого, а
лучший всегда чем-то плох.
Мы с Муркеном обнажились до трусов и ботинок, после чего нам одели
перчатки, и мы пролезли между канатами на ринг. Рефери - тощий и голодный с
виду кочегар с британского парохода - вызвал нас в центр ринга, и мы
осмотрели друг у друга перчатки. Меня слегка удивило, что Муркен не
припрятал в своей ни подковы, ни наковальни.
Мы обменялись рукопожатием, причем он едва не раздавил мне кисть.
- Надеюсь, твои земные дела в порядке, - пророкотал он, уставясь на