"Роберт Говард. Викинги в боксерских перчатках ("Моряк Костиган")" - читать интересную книгу автора

своих мест, а судья засуетился и, наклонившись к датчанину, стал вести
отсчет.
Хакон вскочил на ноги и отбросил меня на канаты. Я с трудом выпутался
из них, но тут же поскользнулся на пятне собственной крови, и к явному
неудовольствию болельщиков-шведов, вновь оказался на полу.
Я огляделся, услышал вопли Старика, умолявшего меня не вставать, и
увидел капитана Джессапа, размахивавшего своим гнусным контрактом. Еще плохо
соображая, что делаю, я поднялся и тут же - бац! Хакон заехал мне по уху
боковым ударом ураганной силы, и я растянулся на полу, наполовину скатившись
под канаты.
Ошалело таращась на публику, я обнаружил, что смотрю прямо в выпученные
глаза старины Гида Джессапа, стоявшего вплотную к рингу. Видимо,
парализованный самой мыслью о возможном проигрыше в споре, он, разинув рот,
тупо уставился на меня, лежащего на полу, а в его поднятой руке по-прежнему
был зажат злополучный контракт.
Для меня думать - значит действовать! Одним взмахом своей облаченной в
перчатку лапы я вырвал контракт из руки Джессапа. Он вскрикнул от удивления
и метнулся вслед за бумагой, по пояс просунувшись сквозь канаты. Я откатился
в сторону и, запихнув контракт в рот, стал очень быстро его жевать. Капитан
Джессап схватил меня за волосы одной рукой, а другой попытался выдернуть
контракт из моей пасти, однако, кроме сильно покусанного пальца, он не
получил ничего.
Потерпев неудачу, он отпустил мои волосы и начал вопить, что есть сил:
- Верни мой документ, людоед проклятый! Он сожрал мой контракт! Я на
тебя в суд подам...
Обалдевший от удивления рефери перестал считать, а не понимающая сути
происходящего публика подняла шум. Джессап попытался проползти под канатами,
но Ярссен что-то крикнул ему и ногой оттолкнул назад. Крича "караул",
старикан снова пополз на ринг, и тут какой-то здоровенный швед, очевидно
решив, что Джессап хочет на меня напасть, одним ударом пудового кулака
успокоил его.

* * *

Я поднялся на ноги с набитым бумагой ртом, и Хакон незамедлительно
врезал мне снизу в подбородок, вложив в этот удар всю массу тела. Не дай
Бог, чтобы вам врезали по челюсти, когда вы что-нибудь жуете! Мне
показалось, что у меня переломаны все зубы, да и челюсть тоже. Плохо
соображая, я откатился на канаты и стал жевать быстрее.
Бац! Хакон треснул мне по уху.
- Ам! - сказал я.
Бум! Он заехал мне в глаз.
- Ам-ам! - отозвался я. Шлеп! Удар в живот.
- А-ах! - вырвалось у меня. Ба-бах! Он врезал мне сбоку по голове.
- А-а-ам! - Я проглотил остатки контракта и с диким блеском в глазах
бросился на датчанина.
Я двинул ему левой в живот, да так, что моя рука вошла в его брюхо
почти по локоть, а оглушительный удар правой чуть не снес ему голову с плеч.
Он даже не успел сообразить, что произошло, видимо, думал, что я уже готов.
А я был сильней, чем прежде, и рвался в бой!