"Роберт Говард. Викинги в боксерских перчатках ("Моряк Костиган")" - читать интересную книгу автора

- Тогда не плати! - проворчал я. - Джессап - подлец! - Он показал мне
бумагу, которую я подписал спьяну, - застонал Старик. - Контракт,
подтверждающий наше пари! Если бы не это, я б ни за что не заплатил. А
теперь, если я не заплачу, он будет во всех портах всех морей показывать
этот контракт и обзывать меня обманщиком. Ты должен проиграть!
- Вот здорово! - воскликнул я, выходя из себя. - Это чертовщина
какая-то...
Бум! Снова зазвенел гонг. Я вышел на ринг расстроенный, думая совсем о
другом. Хакон налетел на меня и прижал к канатам, где я наконец очухался и
отбил атаку. Но у меня в ушах все еще звучали стенания Старика, поэтому я не
смог воспользоваться своим преимуществом, и Хакон накинулся на меня с новыми
силами.
Датчане взвыли от восторга, когда он стал гонять меня по рингу, осыпая
ударами. Однако его удары не причиняли мне никакого вреда, так как я успел
закрыться руками. Перед самым ударом гонга я неожиданно вышел из защиты и
провел сильнейший левый хук в голову, от которого мой противник зашатался на
ногах.
Рефери злорадно взглянул на меня и снова показал на свой подбитый глаз,
а я, сжав зубы, едва сдержался, чтобы не уложить его одним ударом. Усевшись
на свой табурет, я принялся выслушивать жалобные причитания Старика, которые
с каждой минутой становились все невыносимее.
- Ты должен проиграть! - вопил он. - Если Торкилсен не выиграет бой, я
разорен! Если бы спор был честным, я бы расплатился, сам знаешь. Но меня
надули и хотят обокрасть! Посмотри, вон эта скотина машет в мою сторону
проклятой бумажкой! Это выше человеческих сил! От такого любой запьет! Ты
просто должен проиграть!
- Но ребята ставили на меня последние рубашки! - возмутился я. - Я не
умею сдаваться! Я никогда нарочно не проигрывал поединок! Даже не знаю, как
это делается...
- Вот она, благодарность! - завопил Старик и расплакался. - После
всего, что я для тебя сделал! Не знал я, что пригрел змею на своей груди!
Мне светит приют для нищих, а ты...
- Да помолчи ты, старый конь морской! - сказал Билл. - У Стива, то есть
Ларса, и так проблем хватает, а тут еще ты воешь и ноешь, как маньяк
какой-то. Эти скандинавы могут что-нибудь заподозрить, если вы будете долго
болтать по-английски! Не обращай на него внимания, Стив, то есть Ларс.
Сделай этого датчанина!
Опять прозвучал гонг, и я, раздираемый противоречивыми чувствами и едва
не впав в отчаяние, вышел продолжать бой. Это самое опасное состояние,
особенно когда выходишь против такого бойца, как Хакон Торкилсен. Я услышал
предостерегающий крик болельщиков-шведов и не успел ничего сообразить, как у
меня из глаз посыпались искры. Через некоторое время до меня дошло, что я
лежу на ринге. Чтобы выяснить, сколько мне еще отдыхать, я стал
прислушиваться к голосу судьи, ведущего отсчет секунд.
Поверх криков публики я различил чей-то монотонный голос, но смысл слов
до меня не доходил. Я потряс головой, и мой взгляд прояснился. Надо мной,
поднимая и опуская руку, стоял Йон Ярссен, однако я не понимал ни единого
слова. Он вел отсчет по-шведски!
Не рискуя залеживаться лишнюю секунду, я вскочил на ноги прежде, чем в
голове перестало звенеть, и тут же словно тайфун на меня налетел Хакон - ему