"Роберт Говард. Китайские забавы ("Моряк Костиган")" - читать интересную книгу автора

Но я был раздражен и, стремясь свернуть Джексону шею боковым, раскрылся
и подставился под его удар справа. Его рука мгновенно метнулась вперед,
словно разозленная кобра. Я еле успел уклониться, и кулак Джексона только
скользнул по моему подбородку. В ответ я вывел его из равновесия резким
прямым левой в зубы, а сам все продолжал думать об этом его коронном ударе.
Он мне явно кого-то напоминал, но сейчас не было времени соображать, кого
именно.
Теперь Джексон задействовал левую, нанося ей то молниеносные прямые, то
быстрые и резкие хуки. Однако в этих ударах не было той мощи, что таилась в
его правой руке, и ему удалось лишь слегка расквасить мне губу. Правую он
держал наготове, я внимательно следил за ней и, когда он снова пустил ее в
дело, нырнул под удар и обеими руками провел быструю серию ударов в живот.
Он по-прежнему был собран как стальная пружина, но моя серия в живот ему
явно не понравилась. До конца раунда он отсиживался в защите.
Едва я опустился на табурет, как помощничек тут же хлестнул мне по
глазам полотенцем - он где-то видел, как секунданты машут на отдыхающих
боксеров, - а потом с размаху вылил мне на голову целое ведро ледяной воды.
Это было совершенно излишне, я тотчас сказал ему об этом на простом и
понятном языке, не стесняясь в выражениях, но, видимо, у него в голове была
всего одна извилина. Он был уверен, что боксеров окатывают подобным образом
независимо от их желания.
Я все еще говорил своему секунданту про его умственные способности,
когда прозвучал гонг. В результате пулей вылетевший из своего угла Джексон
набросился на меня прежде, чем я успел дойти до центра ринга. Он нанес мне
удар левой и следом правой. Вжик! Кулак просвистел в воздухе, словно молот
на стальной пружине!
Я ушел вправо и ударил его левой в живот. Он задохнулся, покачнулся, и
я решил тут же закончить дело молниеносным ударом правой в голову. Но я не
учел, что стою на том самом месте, где мой тупоголовый секундант вылил ведро
ледяной воды. Сделав замах, я наступил на кусочек льда, и, когда я уже летел
на пол, Джексон привел в движение свою начиненную динамитом правую и на этот
раз не промахнулся.
Черт подери! Это совсем не походило на удар человеческого кулака.
Казалось, в моем черепе взорвалась пиротехническая мастерская. Я явственно
видел пролетающие кометы, метеоры и другие небесные тела и услышал, как
кто-то пытается их сосчитать. Потом в голове моей слегка прояснилось, и я
понял, что слышу голос рефери, который склонился надо мной и ведет отсчет
секунд.
Я лежал на животе, и мне казалось, что в этом зале звонят во все
колокола. Из-за этого звона я еле слышал голос рефери. Но вот он произнес:
"Девять!", и я встал. Такая уж у меня привычка. Это моя специальность -
подниматься. Я поднимался с попа многих рингов от Галвестона до Шанхая.
Ноги меня не слушались - одна стремилась на юго-запад, другая загребала
на восток, - и мне казалось, что началось землетрясение. Я слышал грохот
ливня и рев ветра, но вскоре сообразил, что это грохочет и ревет у меня в
ушах после удара ужасной силы.
Джексон снова набросился на меня с легкостью и быстротой пантеры. Ему
не терпелось вновь пустить в ход свою правую. Должно быть, он думал, что я
поднялся на ноги только для того, чтобы он мог меня бить. Любой старожил
ринга сказал бы ему, что, независимо от моего состояния, пытаться