"Роберт Говард. Сим топором я буду править! ("Царь Кулл")" - читать интересную книгу автора

они верят в то, о чем поют. Ну, а я верю в то, что я думаю. И я думаю, что
Каанууб недолго продержится на троне. Несколько месяцев назад мое честолюбие
простиралось не далее опустошения деревень и ограбления караванов. И я
думал, что так оно и будет вовеки. Ну а теперь... А теперь - посмотрим!


II. Тогда я был освободителем. А теперь...

Богатые занавеси на стенах и мягкий толстый ковер на полу лишь
подчеркивали пустоту комнаты. В ней стоял лишь маленький письменный стол, за
которым сидел человек. Человек, который был бы сразу заметен даже среди
тысячной толпы. И не только из-за его огромного роста и мощного сложения,
хотя это и усиливало общее впечатление. Но его лицо, смуглое и бесстрастное,
притягивало любой взгляд, а узкие серые глаза подавляли волю других своим
ледяным спокойствием. Каждое его движение, даже самое легкое,
свидетельствовало о великолепной мускулатуре, находившейся в полной гармонии
с мозгом, управляющим ей. Ни одно его движение не было лишним. Он либо
застывал бронзовой статуей, либо двигался с такой кошачьей стремительностью,
что движения его казались смазанными скоростью. Сейчас он отдыхал, опершись
подбородком о сложенные руки, лежащие на столе, и мрачно глядя на человека,
стоявшего перед ним. В данный момент этот человек был занят собственными
делами - завязывал ремешки кирасы. При этом он бездумно насвистывал, что
было по меньшей мере странно и неприлично, ибо он находился пред ликом царя.
- Брул, - сказал царь, - эти государственные дела утомляют меня так,
как не утомляла ни одна битва.
- Правила игры, Кулл, - отозвался Брул. - Ты царь, тебе и играть.
- Хотел бы я отправиться с тобой в Грондар, - сказал Кулл с завистью -
Кажется, уже целую вечность я не сидел верхом. Но Ту говорит, что дела
государства требуют моего присутствия здесь. Демоны бы его побрали!
Не дождавшись ответа, он с нарастающим раздражением продолжал изливать
свою душу.
- Я сверг старую династию и захватил трон Валузии, о чем я мечтал еще с
тех пор, как был мальчишкой, жившим среди дикарей. Это было легко. Теперь,
оглядываясь на пройденный путь, на все эти дни борьбы, битв и несчастий, все
это кажется мне каким-то сном. Я был дикарем в Атлантиде, потом провел два
года в рабстве на веслах лемурийских галер, сбежал и превратился в
отверженного средь гор Валузии. Потом стал пленником в ее темницах,
гладиатором на ее аренах, воином, военачальником и, наконец, царем!
Моя беда, Брул, что я не заглядываю слишком далеко. Я прекрасно мог
представить себе захват трона, но не думал о дальнейшем. Когда царь Борна
пал мертвым у моих ног и я сорвал корону с его окровавленной головы, я
достиг последнего предела моих грез. Все дальнейшее было лишь лабиринтом
заблуждений и ошибок. Я был готов захватить трон, но не удерживать его.
Когда я сверг Борну, то люди бурно приветствовали меня. Тогда я был
Освободителем. А теперь они косо поглядывают на меня и хмуро перешептываются
за моей спиной. Они плюют на мою тень, когда думают, что я этого не вижу.
Они воздвигли статую Борны, этой дохлой свиньи, в Храме Змея. И люди
приходят рыдать перед ним, как над святым владыкой, замученным кроваворуким
варваром. Когда я вел войско к победе, Валузии было плевать на то, что я
чужеземец, а теперь она не может простить мне этого.