"Митрополит Антоний(Храповицкий). Христос Спаситель и еврейская революция " - читать интересную книгу автора

II

Чудо воскресения Лазаря усилило разделение, а вместе с тем и опасение
Синедриона за революционное единодушие дотоле покорного им народа: было чего
опасаться. Пока Господь, обесценивая земные надежды Израиля, обещал верующим
вечную жизнь только на словах, это не могло увлечь многих, а многих,
напротив, отталкивало от Него, как несбыточное обещание (6, 58-60; 8, 52).
Но поразительное чудо воскресения четверодневного мертвеца с такою
ясностью подтвердило Христовы обетования вечной жизни верующим в Него и
настолько могло удовлетворить их Христовою верою, что они не только
исполнились этою верою, как свидетельствует Иоанн (11, 45), но и уготовали
Ему торжественную встречу в Иерусалиме, тогда как апостолы убеждали Его не
ходить в Иерусалим, но наконец послушали слова Фомы: "Пойдем и мы умрем с
Ним" (11, 16). Но этот же народный восторг был причиной смертного приговора
над Спасителем в Синедрионе.
К сожалению, толкователи обыкновенно понимают этот приговор в смысле
совершенно противоположном его действительному значению. Когда многие из
иудеев, пришедших к Марии и видевших, что сотворил Иисус, уверовали в Него,
а некоторые из них пошли к фарисеям и сказали им, что сделал Иисус, тогда
первосвященники-фарисеи собрали совет и говорили: "Что нам делать? Этот
Человек много чудес творит. Если оставим Его так, то все уверуют в Него, - и
придут римляне и овладеют и местом нашим и народом" (11, 47-48).
Недальновидные толкователи находят здесь опасение Синедриона пред
римлянами в том смысле, будто последние могут принять начинающееся
христианское религиозное движение за бунт и окончательно поработить себе
Иудею. Но римляне не были так тупы. Они, напротив, старались в лице Пилата
спасти Христа от иудейской злобы, зная, "что предали Его из зависти" (Мф.
27, 18). "Разве я иудей?" - спрашивал Христа Пилат в ответ на Его вопрос:
"Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал" (Ин. 18, 35).
Не того боялся Синедрион, вынося смертный приговор Спасителю, что римляне
сочтут христиан за революционеров, а обратного: боялся, что под влиянием
Спасителя народ совершенно охладеет к поддерживаемому Синедрионом
революционному направлению, перестанет даже вести оппозицию римским захватам
и римляне беспрепятственно уничтожат иудейскую автономию и цивилизацию, что
не удалось Антиоху Епифану благодаря восстанию маккавеев. Вот почему они,
нисколько не подвергая сомнению подлинность чуда над Лазарем и прочих чудес
Христовых, готовые признать Его невинность, враги Христовы согласились с
роковым приговором Каиафы и "с этого дня положили убить Его" (11, 53). Их
именно тревожило умножающаяся вера во Христа. "Первосвященники же положили
убить Лазаря, потому что ради него многие из иудеев приходили и веровали во
Иисуса" (12, 10. 11), а когда совершился торжественный вход Господень в
Иерусалим, "фарисеи говорили между собою: видите ли, что не успеваете
ничего? весь мир идет за Ним" (ст. 19). В чем они не успевали? Очевидно в
попытках остановить чествование грядущего Господа (Лк. 19, 39) и в
подготовке народного восстания. При сем торжественный вход Господа во
Иерусалим не только не возбудил никакого беспокойства у римлян, хотя и
"потрясеся весь град" (Мф. 21, 10), но он и по существу был совершенно
антиреволюционным, мирным, как олицетворение чисто духовной власти, чуждой
не только насилия и оружия, но и всякой роскоши в осуществлении слов пророка