"Майкл Джон Харрисон. Вирикониум " - читать интересную книгу автора

культур, а на смену ей пришли культуры Заката... и Вирикониум.

Более пяти сотен лет после окончательного краха Срединной эпохи
Вирикониум (который тогда еще не назывался Вирикониумом) был просто
скоплением небольших поселений, ограниченным на Западе и Юге морем, на
Востоке - Неведомыми землями, а с Севера - Великой Бурой пустошью.
Его жители сумели выжить - в этом их главное достижение. Они не знали
наук; они копались в грудах ржавых обломков, когда-то бывших индустриальными
комплексами последней из Послеполуденных культур. Однако самые крупные
свалки металла, машин и древнего оружия располагались на Великой Бурой
пустоши, и ими владели Северные племена. Империя северян была обширна, но
неплотно заселена. Две ее столицы - города-близнецы Гленльюс, что значит
"Ущелье лилий", и Дранмор - откуда пошло это слово, никто не помнит, -
представляли собой открытые всем ветрам, унылые, беспорядочно растущие
поселения. Там в грубых кузницах прекрасные, хитроумные, неизвестно для чего
предназначенные машины перековывались на мечи, а племенные вожди в пьяных
драках отбивали друг у друга смертоносные бааны, выкопанные в пустыне.
Они были жестоки и ревнивы. Южане нашли их правление суровым и, в
конечном счете, невыносимым.

Разрушить цивилизацию северян - если это можно назвать цивилизацией, -
и вырвать у них власть удалось Боррингу-на-Лехту, сыну пастуха с Монарских
гор, который собрал южан, укрепил их дух по-деревенски грубыми, но
убедительными речами, и всего за одну неделю дочиста опустошил и Дранмор, и
Гленльюс.
Он был героем. Всю свою жизнь он объединял племена. Он оттеснил северян
в горы и тундру, вдаль от Гленльюса, и воздвиг город-крепость Дуириниш на
краю Квасцовой Топи, где ржавчина и химикалии, намытые дождями с Великой
Бурой пустоши, скапливались в трясинах и ядовитых болотах, а потом стекали в
море. Таким образом он оградил Нижний Лидейл от власти Севера и обеспечил
безопасность Квошмосту и Лендалфуту, которые только входили в рост.
Но самым великим из подвигов Борринга-на-Лехта стало возрождение
Вирикониума, центра последней из Послеполуденных культур, который он сделал
своей столицей. Он строил, где это было необходимо, расчищал давно забытые
проезды, привозил из ржавых пустынь всевозможные диковины и произведения
искусства - пока Город не засиял почти так же, как пятьсот лет назад. Такой
Вирикониум мог дать свое имя империи. Да, Борринг был героем.

Больше героев не было - пока не пришел Метвен.
Борринг умер. Шли века, империя Вирикониума крепла, богатела и
процветала. Однако теперь ее интересовало лишь собственное благосостояние,
внутренняя торговля и мелкие склоки политиков. То, что начиналось славно, в
крови и пламени побед, утратило величие духа.
Четыреста лет продолжался застой, а северяне зализывали раны и копили
злобу. Потом началась тихая, затяжная война на истощение. Ее развязали
южане, новое поколение бесхребетных, и северяне, которые научились выживать
среди лютого холода, в дикой местности. Вирикониум чтил постоянство, поэзию
и торговцев вином; их кузены-волки - только месть. Прошло еще сто лет. Волки
понемногу продвигались вглубь империи... пока не встретили того, кто не был
таким, как они, но понял их.