"Колин Харрисон. Электрические тела" - читать интересную книгу автора

опускает голову, чтобы поискать в сумочке жетон подземки, наклоняет ее
достаточно, чтобы пули пролетели в четверти дюйма от ее виска. Представлял я
и такой вариант, когда она резко нагибалась, успешно пытаясь спасти ребенка,
и такой, когда она, раненная, с поспешной практичностью успевала дать знать
кому-то из свидетелей, что беременна и что ребенка надо спасать в первую
очередь.
Но ни один из этих вариантов не осуществился. "Скорая помощь" доставила
Лиз обратно в Медицинский центр. Однако близость больницы в итоге ничего не
дала, и мне не хочется думать о том, что те пули сделали с ней и с плодом,
который в возрасте почти восьми месяцев уже был способен выжить вне утробы.
Я попросил, чтобы мне показали моего малыша. Две медсестры, а потом и врач
мне отказали. Я умолял. Я плакал, рычал и истерически угрожал. Нет, сказали
мне они, ни в коем случае. Я упомянул одну из адвокатских контор Корпорации.
Это испугало врача. Он попросил меня подождать несколько минут. А потом
появился один из больничных администраторов, усталый щуплый человечек с
листком бумаги в руке, и усадил меня в своем кабинете.
- Вы должны понимать, что вы в шоке, мистер Уитмен.
Это не произвело на меня впечатления.
- Я хочу видеть моего ребенка, - сказал я.
- Я не могу этого допустить.
- Почему?
Он молча рассматривал меня.
- Почему? - повторил я.
- Мы просто не можем этого допустить.
- Почему? - не отступал я. - У вас должна быть какая-то причина.
Услышав это, больничный администратор кивнул и, отрешенно вздохнув,
сказал:
- По мнению опытного хирурга отделения "Скорой помощи", были
использованы разрывные пули. Они очень популярны среди некоторых слоев
населения.
- Это была девочка, - добавил он, заглянув в листок, - безупречно
сформированная, совершенно здоровая и примерно на шесть унций больше
среднего веса для тридцати четырех недель. Она рано повернулась головкой
вниз.
Словно спешила родиться, подумал я. Если бы этого не произошло, не
исключено, что пуля прошла бы мимо или попала ей в ноги. Но, как сказал
администратор, глядя мне прямо в глаза, поскольку ребенок в матке
повернулся, пуля попала ему в голову. От нее почти ничего не осталось.
- Мне очень жаль, - закончил он.
Тем временем Лиз цеплялась за жизнь. Ее тело пыталось справиться с
ранами и последствиями кесарева сечения. Она так и не пришла в сознание, и я
счел это за благо: пусть я и не смог с ней попрощаться, но зато мне не
пришлось говорить ей, что ребенок погиб. Она умерла через два дня после
перестрелки, поздно ночью, когда я спал в комнате ожидания. Медсестры забыли
меня разбудить, и утром я нашел в палате Лиз только пустую кровать без
белья. Весь ужас случившегося навалился на меня, когда я стоял в больничном
морге у ее тела. Рядом со мной без дела стояли два служителя в белых
халатах. Я помню, вдали играло радио. Какая-то жесткая и гневная композиция
"Роллинг Стоунз". На лице Лиз, повернутом кверху, застыла гримаса смерти,
мутные глаза были полуоткрытыми, невидящими и не видели, как я склоняюсь над