"П.М.Хаббард. Золотой кирпич " - читать интересную книгу автора

Ориентировочно подсчитав вес и стоимость целого кирпича, я бродил по
городу до тех пор, пока не нашел ювелира на улице Тригантл. Магазин был
маленький и не столь респектабельный, как у мистера Тримейна. И ювелир был
весьма подходящий для этого случая. Он боком вышел из смежной комнаты и
протиснулся вдоль прилавка, поглядывая на меня искоса. Я выложил кирпич на
прилавок, назвал его вес и затем спросил цену. Про цену он не сказал ничего,
но усомнился в весе. Мы взвесили золото на обычных кухонных весах, и он все
время тяжело дышал своим огромным носом. Я согласился с его версией веса,
сказал, что его первая цена - абсолютная чушь, и принял его второе
предложение, которое составляло около двух третей настоящей цены. Ему даже не
пришлось идти в банк за деньгами: у него оказалось как раз столько, сколько
нужно. Банкноты были грязненькие, но настоящие. Я засунул их в карман своей
куртки, он задышал еще чаще, и я ушел. Пожалуй, он был единственный, кто хоть
что-то получил из этих махинаций.

В понедельник после обеда отлив был уже очень сильным, но я увидел черный
парусник на якоре немного подальше от входа в бухту, там, где начиналась
глубина. На палубе не было никаких признаков жизни. Тишина была полная, и
только вода тихо плескалась у борта. Я хотел было крикнуть кого-нибудь, но
вспомнил, что не знаю ни названия судна, ни имени владельца. Да и не было у
него никакого названия, как выяснилось. Я привязал шлюпку буксировочным
канатом к обвязке борта парусника и вскарабкался на борт. От толчка шлюпка
отошла на длину каната и мирно заколыхалась на волнах. Мне совсем не нравилась
эта полоска воды, отделяющая меня от шлюпки. Черный парусник вызывал у меня
нервную дрожь. Везде было чисто, все ладно пригнано, но нигде никого.
Откуда-то скверно пахло. Я был босиком и вдруг осознал, что ступаю на
цыпочках, двигаясь в сторону кормы. И только когда я дошел туда, я услышал
какие-то звуки, идущие из главного кормового отсека. Что-то гудело, высоко и
довольно продолжительно. Было похоже, что это голос человека, но я бы не
поклялся, что это была человеческая речь. Я как-то отстраненно почувствовал,
что волосы на моем загривке встают дыбом.

По временам, перекрывая высокий жужжащий звук, доносились другие звуки, в
которых я узнал голос белого человека. Я вытащил пачку денег и засунул их все
между кольцами каната, аккуратно скрученного бухтой на корме. Мне вовсе не
хотелось оставлять себе хоть что-то. Я поднялся и пошел уже к носу, но тут
створка люка распахнулась, и по выскобленной, выцветшей от солнца палубе ко
мне потянулся самый омерзительный запах, который я когда-нибудь ощущал в своей
жизни. Я провел много лет в Индии и прошел войну пехотинцем, но я не мог
раньше себе и представить чего-либо подобного. К тошноте добавилось жуткое
отвращение, и я инстинктивно отшатнулся, как от воплощения абсолютного зла.

Позади меня щелкнул, открываясь, засов, и я услышал, как белый человек
ругается на корме своим приглушенным голосом. Потом из люка высунулась сначала
голова, а потом и плечи, которые могли выйти только из могилы, да и оттуда им
не стоило показываться. Мне показалось, что это был человек. На нижней части
лица торчали клочья волос, лицо было абсолютно сморщенным, надбровные дуги
выступали, а скулы были вдавлены.

Белый человек оттолкнул меня в сторону, так что я едва удержался на ногах,