"Биверли Хьюздон. Серебряные фонтаны (Книга 2) " - читать интересную книгу автораслучилось с ней, то так же случится и со мной.
Я ощутила прилив уверенности - но, даже несмотря, на это, я вспомнила того красивого молодого офицера и почувствовала угрозу - нет! Я не должна его вспоминать. Ни в коем случае не думать о красивых молодых офицерах, не думать о... я не посмела даже мысленно произнести его имя. Я уставилась на приближающийся берег - нет, думать о Лео, лежащем там, раненом и близком к смерти, о Лео, которому нужна я, нужна моя любовь. Думать о нем сейчас, думать в тот миг, когда я увижу его и пойму, что люблю его - и эта любовь спасет его жизнь. Наконец вздрагивающий ход корабля стал тише, и мы стали осторожно продвигаться между укромными берегами гавани. И вот мы увидели Францию совсем близко - Францию, куда Лео без опаски возил меня однажды. Но теперь это была другая Франция, Франция в хаки, где звучали военные трубы и все мужчины носили ружья. Когда я вышла на берег, поезд с красными крестами на боках, прополз по пристани, в его окнах я увидела перевязанные тела и бледные лица раненых - раненых, как и Лео. Женщина в серой униформе выкрикнула: - Родственники есть? Родственники к раненым? - Я выступила вперед, она тщательно просмотрела мой пропуск. - Подождите с остальными. Поезд задерживается. - Словно пастушья собака, она повела меня перед собой к небольшой группе женщин с бледными лицами, среди которых был один трясущийся старик. Мы толпой пошли в отель, зажав в руках пропуска словно талисманы. Пожилая женщина, закутанная в шаль, обратилась ко мне: - К своему, едешь, девонька? к сыну? - Да, к моему, Джейми, такой ладный паренек, - я увидела слезы на ее глазах. - Я здесь уже два дня, а они все не отправляют... - ее плечи задрожали под шалью. - Мне бы только добраться, до моего Джейми, я выходила бы его. Женщины приглушенными голосами говорили о своих надеждах, потому что не осмеливались говорить об опасениях - и только старик в углу напротив сидел молча, его морщинистые, в набухших венах, руки вцепились в палку, выцветшие голубые глаза были полны отчаяния. Нам принесли еду, которую я жевала и глотала, не чувствуя вкуса. Наконец женщина в униформе вывела нас наружу и привела в купе, где в дальнем углу дремали двое усталых солдат. Мы скоро замолчали, каждый из нас закутался в покрывало собственного горя, а ритмично вращающиеся колеса поезда словно выстукивали предупреждение: "Зверь умирает, Зверь умирает..." Я зажала уши руками, чтобы приглушить звук, но все-таки различала настойчивую нотку: "Умирает... умирает... умирает..." Колеса замедлили ход и остановились. Поезд содрогнулся и медленно пополз назад. Я в тревоге подняла голову, но один из солдат успокаивающе сказал: - Это разъезд - мы пропускаем другой поезд, может быть, санитарный. Но мимо с стуком проехал не санитарный поезд, а хуже, много хуже. На его платформах под маскировочным брезентом угрожающе торчали дула пушек. Я видела их на фотографиях в газетах - все мы видели их, - но даже не представляла, что они такие большие, такие огромные. "Несколько осколочных |
|
|