"Анатолий Хулин. Дедлайн (фрагмент романа)" - читать интересную книгу автора

- Ты настоящий друг, - сказала она мне, ничуть не обидившись, что мое
общество отвлекало ее прилетевшего мужа от долгожданного воссоединения с
настоящими близкими. Тут мне стало немножко стыдно - слегка, по-буддийски. И
я решил не пить чай и слушать про школьные проблемы сопливой Магомедовой
братвы - тем более, что у подъезда ждал тот же шеф, артиллерийский.
Красавица жена у Маги, фотомодель просто - и характер у нее соответствующий,
и сама она молодец. неудивительно, что Магомед - такой верный. Потому и
настоящий, и мы с ним понимаем друг друга с полуслова. Все это - наши
женщины.
Ну, ладно. Грузить - так по полной схеме. Мы едем с шефом по ночному
шоссе, я попиваю невесть откуда взявшееся и пиво и пытаюсь отогнать безумно
утомившие меня мысли о литературном творчестве. Сколько можно? Да пиши хоть
с утра до вечера - все равно твоей реальности в сотни тысяч раз больше! "Как
следует набивать роман? - после каждого глотка проносились в голове
идиотские фразы, - Или - забивать? Но тогда - на что? Получается примитивно.
Прежде всего - на чистую голову. Светлую голову. Слегка обкуренную. Через
три дня после кислоты. Под благостью времени. Лучше, чем истеричность
утопающих в бессознательном - дай мне, время, твердую опору в области
ментального котелка. Дай мне, время, антиментальную опору в области тонких
энергий. Нам никто не поможет понять - так что сэкономим достойное
количество времени. Поскольку в третьем чтении принят окончательный бюджет
национальной идентичности. Все - и все. На мне та нация заканчивается. То ли
поле, то ли волна - но никогда вместе. Никогда - против всех, всегда -
за..."
В дороге вышла заминка - некое столпотворение, заставившее нас с
водилой отвлечься на замедление. Я посмотрел и увидел, как машина "Скорой
помощи" стоит, сильно-сильно столкнувшись с джипом - явно какое-то очень
непродолжительное время назад. Суетятся, как водится, люди - извлекают тела
пострадавших. Такие простые люди в минуты смерти. Такова "Служба спасения".
Таков тут же и "Патруль асфальта" со своими камерами, снимающими
свежепреставившихся. Все было, как в телевизоре - о чем я и сообщил шоферу.
Тот подтвердил, и мы поехали дальше.
"Да, ты спекулируешь на крови, вечно об этом твердишь, - думаю я и
думал, - Но кто не сможет сказать этого хотя бы про кого-то из действительно
живущих? Пусть первым обломается. Мы и рождаемся-то в муках - перинатальная
матрица до смерти вся в кровавом поту. Чего о жизни волноваться? Ад уже
здесь. Смерти - ноу. И что-то тут предпринимать - самим собой, вырываться
как следует... Зачем? Почему нельзя всем одновременно передать мысли на
расстоянии? Чем они все заняты? Что за уолл, блядь, стрит? Штаб вооруженного
восстания! Берсерки у аппарата!"
Тут я неожиданно вспомнил, как однажды мы с Кащеем пекли в
микроволновой печке мухоморы. Кащея тогда забрали в вытрезвитель - он
подошел к милиционерам у метро и произнес:"Менты, где чум, где мне мне
поссать?" Менты сами были бухие - по словам Кащея - но не надо было ему
делать интонацию юбилея имени Пушкина. Сам я тогда проснулся в абсолютно
неизвестном ему месте - типа астрала, но со знаком на минус и все равно. Но,
скорее, это не от мухоморов, а от поллитры женьшеневки.
- Здесь - налево? - спрашивает шеф.
- Да. Извините, задумался. Бывает иногда... - вежливо говорю я. Я
всегда очень вежлив с простыми людьми. Нечрезмерно вежлив - как на