"Мэдлин Хантер. Соблазнитель ("Соблазнитель" #1) " - читать интересную книгу автора

в голову. А ведь вполне могло статься, что викарий не захочет иметь Ничего
общего с дочерью Джонатана Албрета, даже если она и приходится ему
родственницей. Представив себя стоящей на пороге дома сельского священника
перед захлопнувшейся у нее перед носом дверью, Диана густо покраснела.
Заметив, что она смущена, Тиндал ободряюще промолвил:
- Успокойтесь, мисс Албрет, скорее всего все будет хорошо, как вы и
предполагаете. А знаете что? Ведь я вполне могу и отложить свой визит к
приятелю до завтра. Позвольте подвезти вас до Бринли! Там вы подождете, пока
я съезжу в деревню к вашему родственнику с вашей запиской, и, если он
проявит благожелательность, проведаете его. После этого мы с вами вернемся в
усадьбу. Полагаю, что даже раньше других.
Это предложение пришлось Диане по душе.
- Я даже не знаю, как смогу вас отблагодарить за бескорыстную помощь, -
пролепетала она.
- Право же, мисс Албрет, это сущие пустяки! - воскликнул Тиндал. -
Только так и должны поступать истинные друзья. Садитесь в двуколку, мы
помчимся быстрее ветра!

- Я обожаю море! - сказал Хэмптон. Это были первые слова, произнесенные
им за последний час. - Созерцая его, понимаешь, что такое истинное величие.
Признаться, теперь я даже рад, что не вернулся утром в город.
Он с наслаждением вдохнул влажный горьковатый воздух и блаженно
зажмурился, подставив одухотворенное лицо солнцу и ветру.
- А вот я ненавижу море, - сказал Дэниел, прищурившись.
Его раздражал и слепящий солнечный свет, от которого слезятся глаза, и
запах гниющих водорослей, от которого першит в горле. Прекраснодушная
белиберда о возвышенном ему всегда претила, сентенций, касающихся высоких
материй, он никогда не понимал, и коль скоро море олицетворяло собой
абсолютное величие, то и оно вызывало у него неприязнь.
- Мне странно слышать это от вас, Сент-Джон, - заметил Верджил. - Ведь
именно морю вы обязаны своим богатством.
Дэниел скептически поморщился и пожал плечами: дескать, при чем здесь
богатство, если при виде бушующих волн у него ком подкатывает к горлу? После
стольких лет болтанки в морской стихии ни о какой любви к ней не могло быть
и речи.
Бескрайняя, своенравная и непредсказуемая, она повергает человека в
трепет, постоянно напоминая ему о его ничтожестве ритмичными ударами волн о
борта утлого суденышка, кажущегося хрупкой скорлупкой на фоне громады
водяных валов. Оказавшись в полной власти провидения, человек поневоле
вспоминает все свои прегрешения и клянется впредь никогда не нарушать
евангельские заповеди. И если судьба оказывается к нему милостива, он
вспоминает эти унизительные мгновения с внутренним содроганием.
Какими же нелепыми казались пережившему все это жалкие потуги людей
навязать морю свою волю! Из всех их смешных затей такого рода самой дурацкой
Дэниелу казалась спортивная рыбалка. Она была, на его взгляд, сродни дуэли,
только сражаться приходилось не с человеком, а с самой дикой природой.
Угадать исход этого поединка несложно.
Стоя на уступе скалы между Верджилом и Хэмптоном, вооруженными длинными
удилищами и рыболовными баграми, Дэниел с ухмылкой наблюдал, как его
приятели суетятся и пыжатся, пытаясь продемонстрировать ловкость и сноровку