"Дэвид Хьюсон. Сезон мертвеца ("Ник Коста" #1) " - читать интересную книгу автора

саундтреку. Это был нашумевший фильм Пазолини "Евангелие от Матфея", там
звучала не менее известная негритянская мелодия под названием "Иногда я
чувствую себя сиротой". Алисия поняла, что Джино нравится этот фильм, и
принялась размышлять, как бы обратить это обстоятельство себе на пользу.
Если человек смотрит такой фильм, стало быть, есть надежда на христианское
милосердие. Но как его вызвать и выбраться целой и невредимой из этого
средневекового застенка?
Надежда рухнула в тот момент, когда Джино переключил телевизор на
канал, по которому транслировали футбольный матч. Тем самым, показалось
Алисии, Джино продемонстрировал, что настала пора решительных действий. Он
взял небольшую деревянную табуретку, уселся напротив нее и обхватил ее
голову обеими руками, очень белыми и чрезвычайно сильными.
- Алисия, вы думаете, что я священник? - тихо спросил он.
Она была слишком напугана, чтобы ответить на этот вопрос, и слишком
измучена, чтобы понять, чего он, собственно, от нее хочет.
- Ну так что? - переспросил Джино.
Алисия уставилась на него потемневшими от страха глазами, не зная, что
ответить. Джино терпеливо ждал ее отклика, и она испугалась, что молчанием
разозлит его.
- Вы были похожи на священника, - просипела она. - По крайней мере я
так подумала в начале нашего знакомства.
- В таком случае исповедуйтесь передо мной, - неожиданно предложил он.
- Что вы хотите услышать? - растерялась она.
- Правду.
Алисия уже догадалась, что имеет дело с сумасшедшим. Впрочем, иногда в
его словах проскальзывала какая-то логика, довольно странная, но устойчивая.
Если ее обнаружить и понять, чего этот человек добивается, то, может быть,
удастся спасти жизнь.
- Я много грешила, святой отец, - едва слышно произнесла она.
Лицо Джино перекосилось от злобы и ненависти.
- Не называйте меня святым отцом! - взорвался он, и восемь стен гулко
повторили его слова. Алисия помолчала, дожидаясь, когда он возьмет себя в
руки.
- Простите, - мягко сказала она.
- Это не ваша вина, - успокоился Джино. - Мой гнев направлен не против
вас лично. Поговорите со мной, Алисия, признайтесь во всем.
По ее щекам покатились слезы, а по мозговым извилинам забегала мысль в
поисках того, что могло бы удовлетворить его в эту минуту.
- Я совершала плохие поступки и вступала в нетрадиционные связи.
- Совершенно верно, - согласился Джино. - И это будет прощено. Но у вас
есть более серьезные прегрешения.
Тут Алисию осенило, что совершенно бесполезно ломать голову над тем,
как бы ему угодить. У каждого человека имеются свои грехи, своя темная
сторона души, об этом, как правило, не распространяются.
- Помогите мне, пожалуйста, - простонала она сквозь слезы.
Джино кивнул, давая понять, что осознает ее затруднение.
- Четыре месяца назад, - начал он тихим голосом, - вы заседали в
судебном комитете, который рассматривал вопрос о предоставлении
дипломатического иммунитета некоторым известным личностям. Вы помните этот
момент своей жизни?