"Серж Ютен. Повседневная жизнь алхимиков в средние века" - читать интересную книгу автора

металлы обращать в истинное Солнце и истинную Луну" (то есть в золото и
серебро). Резким диссонансом этому звучит мнение историка Иоганна Тритемия,
на рубеже XV и XVI веков написавшего: "Алхимия - это целомудренная блудница,
никогда ничьим объятиям не отдающаяся, а те, кто домогался ее, уходили ни с
чем. Теряли и то, что имели. Глупец становился безумцем, богач - бедняком,
философ - болтуном, пристойный человек напрочь терял всякое приличие. Она
обещает домогающимся богатство Креза, но в результате - полная нищета,
всеобщий позор, всенародное осмеяние".[3] Парадоксальное словосочетание
"целомудренная блудница" как нельзя лучше передает противоречивый характер
алхимии: занятие, не совместимое с христианской добродетелью, но вместе с
тем и не дающееся в руки любому и каждому; занятие отнюдь не безобидное,
сопряженное с потерей чести и нищетой.
На протяжении всего времени, пока существовала (и, как говорят,
продолжает существовать) алхимия, не было такой профессии - алхимик. Это
слово в массовом сознании заключало в себе презрительно-уничижительный смысл
и прилагалось к тем, кто окончательно свихнулся на поисках алхимического
золота.
Настоящие алхимики-адепты, как уже говорилось, не афишировали своих
занятий герметическим искусством и предпочитали называть себя философами.
Для окружающих, непосвященных в тайны Гермеса Трижды Величайшего, они были
добропорядочными тружениками на ниве общеполезных занятий. Николя Фламель
никогда не прекращал трудиться писарем и в этом качестве был известен
парижанам. Парацельс всегда был, прежде всего, врачом. Поскольку же
полусумасшедших алхимиков-суфлеров никто не принимал всерьез, тщетны были бы
поиски в городских реестрах цеха алхимиков - такой профессии, такого
ремесла, повторяем, не существовало. Примечательно, что в объемистом труде
А. Борста, посвященном формам жизненного уклада в Средние века,[4] в котором
имеются специальные разделы даже о прокаженных и убийцах, алхимики не
упоминаются.
Адепты, сочиняя свои герметические трактаты, предпочитали выражаться
нарочито темно, дабы сбить с толку непосвященных. Допустим, попал в руки
некоего неофита, одолеваемого жаждой золота, труд Раймонда Луллия с рецептом
получения философского камня, и новоявленный суфлер, едва сдерживая
волнение, открывает манускрипт и читает: "Чтобы приготовить эликсир
мудрецов, или философский камень, возьми, сын мой, философской ртути и
накаливай, пока она не превратится в красного льва. Дигерируй этого красного
льва на песчаной бане с кислым виноградным спиртом, выпари жидкость, и ртуть
превратится в камедеобразное вещество, которое можно резать ножом. Положи
его в обмазанную глиной реторту и не спеша дистиллируй. Собери отдельно
жидкости различной природы, которые появятся при этом. Ты получишь
безвкусную флегму, спирт и красные капли. Киммерийские тени покроют реторту
своим тусклым покрывалом, и ты найдешь внутри нее истинного дракона, потому
что он пожирает свой хвост. Возьми этого черного дракона, разотри на камне и
прикоснись к нему раскаленным углем. Он загорится и, приняв вскоре
великолепный лимонный цвет, вновь воспроизведет зеленого льва. Сделай так,
чтобы он пожрал свой хвост, и снова дистиллируй продукт. Наконец, сын мой,
тщательно ректифицируй, и ты увидишь появление горючей воды и человеческой
крови".
Что мог понять из этого зашифрованного текста неофит? Здесь ни одна
вещь не названа собственным именем. Что такое "философская ртуть"? Под этим