"Висенте Ибаньес Бласко. Рассказы (Москва - 1911) " - читать интересную книгу автора

не отправиться туда?
- хать! хать въ Испанiю!
Старикъ уходилъ въ себя отъ страха передъ такимъ путешествiемъ, какъ
улитка въ свой домъ.
- Существуютъ законы противъ бдныхъ ж_и_д_о_в_ъ! Есть постановленiе
католическихъ королей! Когда оно будетъ уничтожено! Когда насъ снова
позовутъ!
Агирре смялся надъ его страхомъ. Ба! Католическiе короли! Гд они
теперь! Кто вспоминаетъ объ этихъ добрыхъ сеньорахъ?
Однако старикъ продолжалъ говорить о своихъ страхахъ. Они такъ много
страдали. Четырехсотлтнiй страхъ изгнанiя заслъ въ его костяхъ и крови.
Лтомъ, когда жара вынуждаетъ ихъ покiинуть жгучую гору и семейство
Абоабъ снимало домикъ на берегу моря, на испанской территорiи, за Ла Линеа,
патрiархъ жилъ въ вчномъ безпокойств, словно чуялъ опасность подъ землей, на
которой стоялъ. Кто можетъ знать, что случится ночью? Кто можетъ поручиться,
что онъ не проснется въ цпяхъ и какъ зврь будетъ отведенъ въ какую-нибудь
гавань. Это случилось съ его испанскими предками и они должны были искать
убжище въ Марокко, откуда одна втвь семьи переселилась въ Гибралтаръ, когда
англичане овладли крпостью. Агирре ласково смялся надъ дтскими страхами
старика, пока не вмшивался Забулонъ съ своей мрачной энергической
авторитетностью.
- Отецъ разсуждаетъ правильно! Мы не подемъ туда никогда. He можемъ
похать. Въ Испанiи все обстоитъ по прежнему. Подъ новымъ скрывается старое.
Тамъ нтъ безопасности! Тамъ слишкомъ командуютъ женщины и вмшиваются въ то,
чего не понимаютъ.
Женщины!
Забулонъ говорилъ о нихъ съ презрнiемъ. Съ ними нужно обращаться, какъ
обращаются евреи. Они обучаютъ ихъ только разв религiи, чтобы он могли
слдить за богослуженiемъ. Ихъ присутствiе въ синагог во время многихъ актовъ
не является необходимостью. А когда он присутствуютъ, имъ отводятъ мсто
наверху на галлере, какъ послднимъ зрительницамъ. Нтъ! Религiя дло мужчинъ!
Страны, гд женщины вмшиваются въ нее, не могутъ считаться безопасными.
Потомъ суровый еврей говорилъ восторженно о "величайшемъ человк мiра",
о барон Ротшильд, истинномъ владык королей и правительствъ (заботясь о томъ,
чтобы не забыть его баронскаго титула каждый разъ, когда произносилъ его
имя) и кончалъ перечисленiемъ большихъ еврейскихъ центровъ, все боле
многочисленныхъ и многолюдныхъ.
- Мы повсюду! - говорилъ онъ, насмшливо моргая однимъ глазомъ. Теперь
мы распространяемся по Америк. Мняются правительства, исчезаютъ народы, мы
же остаемся все тми же. He даромъ же ждемъ мы Мессiю. Какой-нибудь Мессiя
явится.
Когда по утрамъ Агирре бывалъ въ жалкой банкирской контор, его
представили двумъ дочерямъ Забулона, Соль и Эстрельи, и жен его Тамар.
Однажды Агирре вдругъ почувствовалъ дрожь волненiя, услышавъ сзади шелесть
шелка и увидя, какъ свтлое пространство дверей затемнилось фирурой особы,
которую онъ, угадалъ своими нервами.
To была Луна, входившая, чтобы дать порученiе дяд съ тмъ интересомъ, съ
которымъ еврейки относятся къ коммерческимъ дламъ своей семьи. Старикъ
схватилъ надъ прилавкомъ ея руки и, дрожа, погладилъ ихъ:
- Это моя внучка, сеньоръ консулъ. Моя внучка Луна. Отецъ ея умеръ,