"Грег Иган. Сейф" - читать интересную книгу автора

того же хозяина теоретически составляет лишь сорок дней. На практике он
оказался еще меньше двадцать семь дней, видимо, потому, что некоторые
Хозяева более "восприимчивы" ко мне, чем другие. Когда я впервые провел эти
подсчеты, мне показалось, что здесь есть противоречие, однако потом я понял,
что средние времена еще ни о чем не говорят - небольшая часть повторных
визитов происходит с интервалом в недели, а не в годы, но для меня именно
эти аномально частые повторения и определяют всю картину.
В сейфе с кодовым замком, в центре города, я храню записи, которые веду
последние двадцать два года. Имена, адреса, даты рождения, даты каждого
визита, начиная с 1968 года, для более чем восьмисот хозяев. Как-нибудь,
когда я попаду в хозяина, у которого много свободного времени, надо будет
обязательно ввести все это добро в компьютер, тогда работать с данными будет
в тысячу раз проще. Никаких ошеломляющих откровений я не жду. Допустим даже,
обнаружится какая-то закономерность, какие-то характерные отклонения от
полной случайности - ну и что? Как это изменит мою жизнь? Но все равно
заняться этим нужно.
Рядом с кошельком, под грудой мелочи лежит - слава тебе, Господи!
нагрудная карточка с фотографией. Джон О'Лири - санитар в Психиатрическом
институте Перлмана. На фотографии видна светло-голубая форма, и, открыв
шкаф, я ее там обнаруживаю. По-моему, душ этому телу не помешает, так что
одевание немного откладывается.
Дом невелик, чувствуется, что недавно он был хорошо отремонтирован.
Мебель непритязательная, но повсюду идеальная чистота. Я прохожу мимо двери,
которая ведет, по-видимому, в детскую спальню, сочтя за лучшее не
заглядывать туда, чтобы никого не разбудить. В гостиной я нахожу в
телефонном справочнике адрес Института Перлмана и по карте прикидываю, что в
это время туда можно доехать минут за двадцать. Свой собственный адрес я уже
выучил. Единственное, чего я пока не знаю, - когда начинается моя смена (но,
во всяком случае, не раньше пяти).
Бреясь перед зеркалом в ванной, я некоторое время пристально смотрю в
карие глаза своего отражения. Надо признать, что Джон О'Лири недурен собой.
Для меня это не имеет никакого значения. К счастью, я уже давно научился
более или менее спокойно относиться к своей постоянно меняющейся внешности,
хотя в ранней юности и пережил из-за этого несколько невротических срывов. В
то время мое настроение совершало безумные скачки от восторга к депрессии в
зависимости от того, как я относился к тому или иному своему телу. Часто я
целыми неделями тосковал, мечтая вернуться (и лучше бы навсегда) в особенно
привлекательного хозяина, расставание с которым старался перед этим как
можно дольше оттянуть, проводя ночь за ночью без сна. Обычный юноша хотя бы
знает, что у него нет выбора и ему придется прожить всю жизнь таким, каким
уродился, но я был лишен этой роскоши.
Сейчас я больше склонен беспокоиться о своем здоровье, но это столь же
бессмысленно, как хлопотать о внешности. Нет решительно никакого смысла в
том, чтобы придерживаться, например, диеты. "Мой" вес, "моя" спортивность,
"мое" потребление алкоголя и табака не зависят от моей личной воли - они
зависят только от усредненных параметров здоровья населения, на которые
могут повлиять только мощнейшие кампании по пропаганде здорового образа
жизни, да и то совсем чуть-чуть.
Побрившись, я причесываюсь так, как на фото, в надежде, что снимок не
слишком старый.