"Святитель Игнатий(Брянчанинов). Собрание сочинений, Том 4 " - читать интересную книгу автора

нашем состоянии падения мы не видим духов, но ощущаем влияние их на нас,
если проводим внимательную, благочестивую жизнь. Благодатное, живое,
мысленное ощущение духов есть духовное видение их92. Ветер, воздух, разные
газы и испарения называются обыкновенно и даже в Священном Писании и
отеческих писаниях духом. Так, Господь уподобил действие Святого Духа
действию ветра; ветер в этом месте Евангелия назван духом93. Но в
собственном, точном смысле один Бог - Дух. Он, как Существо всесовершенное,
вполне отличается естеством Своим от естества тварей; как бы они ни были,
сравнительно с другими тварями, тонки и совершенны. Нет существа
одноестественного Богу! И потому, кроме Бога, нет другого духовного существа
по естеству94. Дух есть Бог (Ин. 4:24), творяй ангелы Своя духи и слуги Своя
огнь палящ (Евр. 1:7), Бог вочеловечившийся, чтобы воврещи огнь (Лк. 12:49)
в сердца наши, умерщвленные грехом и оледеневшие от греха, соделать нас чрез
соединение с Собою пламенем и духом, неприступным для тления и диавола.
Чужды истинной жизни и истинной духовности и ангелы падшие, и души
отверженных грешников95.
Будущие жилища душ соответствуют естеству их, т.е. их эфирной природе.
Соответствует этой природе Эдем, или рай, соответствует ей и ад. Кроме
духовного наслаждения и внутреннего царства святой души, раскрывающегося в
ней уже отсюда по мере ее очищения, она помещается в страну и обитель,
каковым подобает быть местопребыванию души, удостоенной милостью Божией
вечного блаженства. Душа грешная, отвергнутая Богом, не только мучится своею
совестью и своим состоянием отвержения, но и заключается в страшную
подземную темницу, именуемую адом, тартаром, геенною, где подвергается лютым
мукам, способным терзать ее эфирную природу. Все это сказано в Священном
Писании и открывается Святым Духом, по Его избранию и усмотрению, человекам,
достойным такого откровения, откровения душеполезнейшего.
Часто, когда хотим тщательно обозреть какой-либо предмет видимого мира,
избираем удобное место для самих себя, с которого предмет мог бы быть
удовлетворительнее виден и рассмотрен: делаем это не потому, чтоб нуждался в
этом сам предмет, но потому, что мы нуждаемся пособить ограниченности нашей.
Никак не лишним будет избрание для себя приличного мысленного места при
нынешнем нашем рассматривании. Мы безошибочно приищем место это и станем на
него, когда усмотрим и сознаем нашу ничтожность среди громадного мироздания,
ничтожность наших средств к приобретению познаний, ничтожность самих
познаний, нужду, настоятельную нужду даже к самопознанию в Божественном
Откровении. Мы не видим ни рая, ни ада нашими чувственными очами, но что
видим мы ими? Что видим ими - не говорю в мире духов - что видим в этом
самом чувственном мире, который с такою уверенностью называем видимым миром?
Видим в нем лишь малейшую часть предметов - ничто в сравнении с целым. В
этом уличают нас и телескоп, и микроскоп, уличают обоняние и осязание наши,
которые ощущают газы, невидимые для глаза, и тем открывают существование их,
скрывающееся от зрения; уличает нас пространство, ограничивающее и
затрудняющее взор наш тесным, непрестанно изменяющимся горизонтом; уличает
непроницаемость земли и многих других предметов на ее поверхности; уличает
нас ограниченность, крайняя ограниченность нашего зрения, не могущего видеть
ни одного предмета в настоящем его виде96, не видящего газов по их тонкости,
не могущего проницать грубых предметов по их плотности, даже не могущего
видеть одной стороны предмета без того, чтоб другая сторона или и многие
стороны не скрывались. Что видим мы из видимой природы? Ничтожнейшую ее