"К.Икскуль. Невероятное для многих, но истинное происшествие " - читать интересную книгу автора

быть, для тех, кто пожелает взглянуть на мой рассказ иначе, самая наивность
и скудость послужат удостоверением его истинности, ибо если бы я сочинял,
выдумывал, то здесь для фантазии открывается широкое поле и, конечно, я бы
выдумал что-нибудь помудренее, поэффектнее.
Итак, что же дальше было со мною? Доктора вышли из палаты, оба
фельдшера стояли и толковали о перипетиях моей болезни и смерти, а старушка
няня (сиделка), повернувшись к иконе, перекрестилась и громко высказала
обычное в таких случаях пожелание мне:
- Ну, царство ему небесное, вечный покой...
И едва она произнесла эти слова, как подле меня явились два Ангела; в
одном из них я почему-то узнал моего Ангела-Хранителя, а другой был мне
неизвестен.
Взяв меня под руки, Ангелы вынесли меня прямо через стену из палаты на
улицу.


Глава 18

Смерклось уже, шел большой, тихий снежок. Я видел это, но холода и
вообще перемены между комнатною температурой и надворною не ощутил.
Очевидно, подобные вещи утратили для моего измененного тела свое значение.
Мы стали быстро подыматься вверх. И по мере того, как подымались мы, взору
моему открывалось все большее и большее пространство, и, наконец, оно
приняло такие ужасающие размеры, что меня охватил страх от сознания моего
ничтожества перед этой бесконечной пустыней. В этом, конечно, сказывались
некоторые особенности моего зрения. Во-первых, было темно, а я видел все
ясно; следовательно, зрение мое получило способность видеть в темноте;
во-вторых, я охватывал взором такое пространство, какого, несомненно, не мог
охватить моим обыкновенным зрением. Но этих особенностей я, кажется, не
сознавал тогда, а что я вижу не все, что для моего зрения, как ни широк его
кругозор, все-таки существует предел, - это я отлично понимал и ужасался.
Да, насколько, стало быть, свойственно человеку ценить во что-то свою
личность: я сознавал себя таким ничтожным, ничего не значащим атомом,
появление или исчезновение которого, понятно, должно было оставаться совсем
незамеченным в этом беспредельном пространстве, но вместо того, чтобы
находить для себя в этом некоторое успокоение, своего рода безопасность, я
страшился... что затеряюсь, что эта необъятность поглотит меня, как жалкую
пылинку. Удивительный отпор ничтожной точки всеобщему (как мнят некоторые)
закону разрушения, и знаменательное проявление сознания человеком его
бессмертия, его вечного личного бытия!


Глава 19

Идея времени погасла в моем уме, и я не знаю, сколько мы еще подымались
вверх, как вдруг послышался сначала какой-то неясный шум, а затем, выплыв
откуда-то, к нам с криком и гоготом стала быстро приближаться толпа каких-то
безобразных существ.
"Бесы!" - с необычайной быстротой сообразил я и оцепенел от какого-то
особенного, неведомого мне дотоле ужаса. Бесы! О, сколько иронии, сколько