"Э.В.Ильенков. Диалектическая логика (Очерки истории и теории) " - читать интересную книгу автора

противоположными аспектами или углами зрения. Живой, реальный мыслящий
человек - единственное мыслящее тело, с которым мы знакомы, - не состоит из
двух декартовских половинок - из "лишенного тела мышления" и из "лишенного
мышления тела". По отношению к реальному человеку и то и другое - одинаково
ложные абстракции. А из двух одинаково ложных абстракций уж конечно не
слепишь реального мыслящего человека...
В этом и заключается подлинный "краеугольный камень" всей системы,
очень простая истина, которую в целом легко понять.
Мыслит не особая душа, вселяемая богом в человеческое тело как во
временное жилище (и непосредственно, как учил Декарт, в пространство
"шишковидной железы" мозга), а самое тело человека. Мышление - такое же
свойство, такой же способ существования тела, как и его протяженность, то
есть как его пространственная конфигурация и положение среди других тел.
Эта простая и глубоко верная мысль выражена у Спинозы на языке его
эпохи таким образом: мышление и протяженность не две особые субстанции, как
учил Декарт, а лишь "два атрибута одной и той же субстанции"; не два особых
предмета, могущие существовать отдельно, совершенно независимо один от
другого, а лишь два разных и даже противоположных аспекта, под которыми
выступает одно и то же, два разных способа существования, две формы
проявления чего-то "третьего".
Что же это за "третье"? Реальная бесконечная природа, отвечает Спиноза.
Именно она и простирается в пространстве, и "мыслит". Вся трудность
картезианской метафизики получается оттого, что специфическое отличие
реального мира от мира лишь воображаемого, мыслимого усматривается в
протяженности, в пространственно-геометрической определенности. Между тем
протяженность как таковая как раз и существует только в воображении, только
в мышлении. Ведь как таковую ее вообще можно мыслить лишь в образе пустоты,
то есть чисто негативно, как полное отсутствие всякой определенной
геометрической формы. Приписывая природе только
пространственно-геометрические свойства, ее и "мыслят несовершенным
образом", как выражается Спиноза, то есть заранее отрицают за нею одно из ее
собственных "совершенств". А потом спрашивают, каким же образом отнятое у
природы "совершенство" опять присоединить к ней.
То же самое рассуждение относится и к мышлению. Мышление как таковое -
такая же ложная абстракция, как и пустота. На деле оно лишь свойство,
предикат, атрибут того же самого тела, которому принадлежат и
пространственные определения. Иными словами, о мышлении как таковом можно
сказать лишь очень немногое: оно не самостоятельно и отдельно от тел
существующая реальность, а лишь способ их существования. Реально существуют
не мышление и протяженность сами по себе, а только тела природы, увязанные
цепями взаимодействия в безмерное и безграничное целое, обладающее и тем и
другим.
Простым оборотом мысли Спиноза разрубает гордиев узел "психофизической
проблемы", до сих пор мучающей своей мистической неразрешимостью массу
теоретиков и школ в философии, психологии, физиологии высшей нервной
деятельности и прочих смежных науках, вынужденных так или иначе касаться
деликатной темы отношения мысли к телу, духовного к материальному,
идеального к реальному и тому подобных сюжетов.
Спиноза показывает, что решить проблему невозможно только потому, что
она абсолютно неверно поставлена и в такой постановке есть всего-навсего