"Э.В.Ильенков. Диалектическая логика (Очерки истории и теории) " - читать интересную книгу автора

несколько иную форму выражения и превращается в основополагающий тезис
агностицизма, в утверждение, что невозможно вообще построить даже
относительно удовлетворительную для данного момента времени единую научно
обоснованную картину мира.
Дело в том, что любая попытка построить такую картину неизбежно рушится
в самый момент осуществления, ибо ее тотчас же раскалывают трещины
антиномий, имманентных противоречий - разрушительные силы диалектики.
Искомая картина неизбежно будет внутри себя противоречива. А это для Канта
равносильно тому, что ложна.
Почему так происходит? Ответом и является раздел "Критики чистого
разума", посвященный анализу логической структуры разума как высшей
синтетической функции человеческого интеллекта.
Оказывается, что за пределами компетенции как общей, так и
трансцендентальной логики остается еще одна задача, с которой постоянно
сталкивается научное познание, - задача теоретического синтеза всех
отдельных "опытных" суждений в составе единой теории, развитой из единого
общего принципа. Теперь предстоит обобщать, т.е. объединять, связывать, уже
не чувственно созерцаемые, эмпирические факты, данные в живом созерцании,
чтобы получить понятия, а сами понятия. Речь идет уже не о схемах синтеза
чувственных данных в рассудке, а о единстве самого рассудка и продуктов его
деятельности в составе теории, в составе системы понятий и суждений.
Конечно, обобщение фактических данных с помощью понятия и обобщение понятий
с помощью теории, с помощью идеи или всеобщего руководящего принципа
совершенно разные операции. И правила тут должны быть иные.
Поэтому-то в логике Канта возникает еще один этаж, своего рода
"металогика истины", ставящая под свой критический контроль и надзор уже не
отдельные акты рассудочной деятельности, а весь рассудок в целом, так
сказать Мышление с большой буквы. Мышление в его высших синтетических
функциях, а не отдельные и частные операциональные схемы синтеза.
Стремление мышления к созданию единой, целостной теории не может и не
хочет удовлетвориться простым агрегатом, простым нагромождением частных
обобщений, а всегда старается свести их воедино, увязать друг с другом с
помощью общих принципов. Законное стремление. И поскольку оно реализуется в
действии и выступает тем самым как особая способность, Кант и называет его,
в отличие от рассудка, разумом. Разум - тот же рассудок, только взявшийся за
решение специальной задачи - за выяснение абсолютного единства во
многообразии, за синтез всех своих схем и результатов их применения к опыту.
Естественно, что и тут он действует по правилам логики. Но, решая указанную
задачу, мышление, в точности соблюдающее все без исключения правила и нормы
логики (как общей, так и трансцендентальной), все же с трагической
неизбежностью приходит к противоречию, к саморазрушению. Кант тщательно
показывает, что это происходит вовсе не вследствие неряшливости или
недобросовестности тех или иных мыслящих индивидов, а как раз потому, что
индивиды неукоснительно руководствуются требованиями логики, правда, там,
где ее правила и нормы бессильны, неправомочны. Вступая в область разума,
мышление вторгается в страну, где эти законы не действуют. Прежняя
метафизика потому и билась целые тысячелетия в безвыходных противоречиях и
распрях, что упрямо старалась разрешить свою задачу негодными средствами.
И Кант ставит перед собой задачу выявить и сформулировать специальные
"правила", которым подчиняется способность (на деле оказывающаяся