"Э.В.Ильенков. Диалектическая логика (Очерки истории и теории) " - читать интересную книгу автора

(материалистически) или субъективно (трансцендентально). Все равно
невозможно. Поэтому-то Канту и показался обидным упрек в том, что он, Кант,
"не создал системы", а только поставил задачу и вооружил науку важными (но
неполно и непоследовательно проведенными) принципами, нужными для такого
построения:
"...притязание подсунуть мне мысль, будто я хотел дать всего лишь
пропедевтику к трансцендентальной философии, а не самое систему этой
философии, мне непонятно"[6].
Фихте стал настаивать, что системы философских понятий у Канта все-таки
нет, а есть лишь совокупность соображений и принципов, нужных для ее
построения, к тому же зараженных непоследовательностью. Спор поэтому перешел
в новую плоскость: что такое система? Каковы принципы и критерии,
позволяющие отличить систему научных понятий от совокупности суждений,
каждое из которых само по себе, может быть, и верно, но одно с другими
все-таки не связано?
Разъясняя свое понимание "системы", Фихте формулирует: "...мое
изложение, каким и должно быть всякое научное изложение[7], исходит из
самого неопределенного и определяет его дальше на глазах у читателя; поэтому
в дальнейшем объектам приписываются, конечно, совершенно другие предикаты,
чем те, которые им приписывались вначале, и далее это изложение очень часто
выставляет и развивает положение, которое оно затем опровергает, и таким
путем оно посредством антитезиса движется вперед к синтезу. Окончательно
определенный и истинный результат, которым оно завершается, получается здесь
лишь в конце. Вы, правда, ищете лишь этого результата, а путь, посредством
которого его находят, для вас не существует"[8].
Система, таким образом, оказывается, по Фихте, результатом снятых
противоречий. Вне системы они остаются неопосредованными и в качестве
таковых отрицают друг друга. Поэтому-то у Канта системы нет, а есть
неопосредованные развитием положения, которые он берет готовыми и тщетно
старается их формально связать, что невозможно, ибо они уже заранее отрицают
одно другое. У него целое возникало именно из кусочков, путем их
последовательного объединения.
Противополагая свою позицию кантовской, Фихте имел полное право
заявить: "...всеобщность, которую я утверждаю, ни в коем случае не возникла
благодаря подведению многообразия под единство, а, скорее, наоборот,
благодаря выведению бесконечно многообразного из схваченного одним взором
единства"[9]. Исходная всеобщность, которая процессом своего собственного
расчленения дифференцируется на многообразные частности, и должна быть
установлена в составе научной системы прежде всего остального.
У Канта образ целого все же засветился сквозь те частности, из которых
он был, как из кусочков, составлен. И теперь, после Канта, задача может
состоять только в том, чтобы вновь вернуться от этого целого к частностям,
чтобы критически их проверить и перепроверить, очистить от всего лишнего и
случайного и сохранить в составе системы лишь те многообразные определения,
которые с необходимостью требуются для сооружения, для конструкции целого.
Целое (всеобщность) оказывается тут критерием для отбора частностей; надо
теперь систематически, шаг за шагом развить всю систему частностей, исходя
из одного-единственного принципа. Тогда мы получим науку, систему.
Иными словами, логика анализа философии Канта сразу же сосредоточила
внимание Фихте на тех проблемах, которые в "Критике чистого разума" были