"Э.В.Ильенков. Диалектическая логика (Очерки истории и теории) " - читать интересную книгу автора

понятию данной вещи, не входил в число ее всеобщих и необходимых
определений. В понятии (в отличие от эмпирически-общего представления)
выражаются только абсолютно неизменные характеристики вещи, до изменений
теории дела нет, - этот старинный предрассудок довлеет и над Кантом. Все
изменения - дело эмпирического воззрения, а не теории. Теория, построенная
по правилам логики, должна давать картину объекта, как бы изъятого из-под
власти времени. Те определения, которые поток времени смывает с вещи, теория
не имеет права вводить в число определений понятия. Поэтому понятие всегда
защищено запретом противоречия.
Ну а как быть, если объект, изображаемый в теории (в виде теоретической
схемы, построенной по правилам логики), начинает пониматься не как нечто
абсолютно неизменное, а как нечто возникающее, хотя бы только в сознании,
как у Фихте? Как быть с запретом противоречия, если логическая схема должна
изображать именно процесс изменения, возникновения, становления вещи в
сознании и силой сознания? Что делать, если сама логика понимается как
абстрактная схема конструирования объекта на глазах читателя, т.е. как схема
последовательного обогащения исходного понятия все новыми и новыми
предикатами, процесса, где сначала есть только А, а затем необходимо
возникающее Б (которое, само собой понятно, не есть А или есть не-A) и,
далее, В, Г, Д вплоть до Я? Ведь даже простое соединение А и Б есть
соединение А и не-A. Или же Б все-таки есть А?
Вывод Фихте: выбирайте одно из двух - либо запрет противоречия
абсолютен, но тогда невозможен вообще никакой синтез, никакое единство
различных определений, либо существуют развитие и синтез определений
понятий, и они нарушают абсолютное требование запрета противоречий.
Фихте ищет иной, третий путь. Он исходит из того, что в созерцании (в
деятельности по построению образа вещи) постоянно происходит то, что в
понятии представляется невозможным, а именно соединение, синтез исключающих
друг друга определений. Так, анализируя знаменитый парадокс Зенона и
показывая, что любой конечный отрезок делим до бесконечности, Фихте
заключает: "На этом примере вы видите, что в созерцании пространства
действительно совершается то, что в понятии является невозможным и
противоречивым"[13].
Отсюда если вы в логическом выражении столкнулись с противоречием, то
не спешите заявлять, что этого быть не может, а обратитесь к созерцанию, его
права выше, чем права формальной логики. И если анализ акта созерцания
покажет вам, что вы с необходимостью вынуждены переходить от одного
определения к другому противоположному, чтобы присоединить его к первому,
если вы увидите, что А с необходимостью превращается в не-A, то в данном
случае вы обязаны будете пожертвовать требованием запрета противоречия.
Вернее, сей запрет тут не может расцениваться как безоговорочное мерило
истины.
Эту диалектику Фихте и демонстрирует на примере возникновения сознания,
"полагания" не-Я деятельностью Я, различения человеком самого себя как
мыслящего от самого же себя как мыслимого, как объекта мышления. Может
человек осознавать сам себя, акты своего собственного сознания, своей
собственной конструирующей деятельности? Очевидно, да. Он не только мыслит,
но и мыслит о самом же мышлении, самый акт мысли превращает в объект. И
такое занятие всегда называлось логикой.
Исходным в данном случае может быть, как было показано выше, только Я