"Э.В.Ильенков. Диалектическая логика (Очерки истории и теории) " - читать интересную книгу автора

(Ich, das Selbst), понимаемое как субъект деятельности, производящей нечто
отличное от самой себя, а именно продукт, фиксированный результат. Я,
вначале равное самому себе (Я = Я) и рассматриваемое как нечто активное,
творческое, созидающее, уже в самом себе содержит необходимость своего
превращения в не-Я. Это мы видим и знаем непосредственно, из самонаблюдения.
Ведь сознание вообще осуществляется лишь постольку, поскольку в нем
возникает представление о чем-то ином, о не-Я, о вещи, об объекте. Пустого,
не заполненного ничем сознания не бывает.
И превращение Я в не-Я происходит, конечно, совершенно независимо от
изучения логических правил и до их изучения. Речь идет о
естественно-прирожденном - "первом" - мышлении. Оно и есть прообраз
логически-рефлектирующего мышления, которое в самом себе, в своей
деятельности по конструированию образов вещей обнаруживает известную
законосообразность, а затем выражает ее в виде ряда правил, в виде логики,
чтобы впредь сознательно (свободно) им следовать и подчиняться.
Поэтому все логические правила должны быть выведены, извлечены путем
анализа действительного мышления. Они, иными словами, имеют некий прообраз,
с которым их можно сравнить и сопоставить. Такой подход в корне отличается
от позиции Канта, согласно которой все логические основоположения и
категории должны быть согласны лишь сами с собою, достаточно, чтобы в своих
предикатах они не заключали противоречия. Кант поэтому постулирует законы и
категории логики, а Фихте требует их выведения, демонстрации их всеобщности
и необходимости.
Правда, на самое содержание логических форм и законов Фихте, так же как
и Кант, прямо еще не покушается. Наоборот, он хочет доказать справедливость
всех логических схем, известных докантовской и кантовской логике, показав
строже условия их применимости. Но тем самым он их и ограничивает,
устанавливая, что запрет противоречия полностью авторитарен лишь по
отношению к одному определению, а внутри развивающейся системы постоянно
происходит его снятие, так как каждое последующее определение отрицает
предыдущее в качестве единственного и абсолютного.
Таким путем Фихте пытается вывести всю систему логических
основоположений и "схем синтеза" (категорий), дабы понять их как
последовательно включаемые в дело всеобщие схемы объединения опытных данных,
как ступени или фазы производства понятия, процесса конкретизации исходного,
еще не расчлененного понятия в ряды всеобщих и необходимых его
предикатов-определений. В данном месте нет нужды выяснять, почему Фихте не
удалась его затея дедукции всей системы логических категорий, почему ему не
удалось превратить логику в строгую науку, в систему. Важна сама постановка
проблемы, и последующая критика фихтеанской концепции направилась как раз на
выяснение причин его неудачи, на анализ тех предпосылок, которые прямо стали
поперек дороги его замыслу реформировать логику, вывести все ее содержание
из исследования действительного мышления и на этом пути объединить в рамках
одной и той же системы те категории, которые стоят в отношении
непосредственного отрицания (формального противоречия) друг к другу и Канту
представлялись антиномически несоединимыми, несводимыми в рамках одной
непротиворечивой системы.
Шеллинга тоже с самого начала занимает прежде всего проблема системы
знания, вернее, вопрос о неизбежно возникающей при попытках построить такую
систему антиномичности. Трудность тут состоит исключительно в