"Э.В.Ильенков. Диалектическая логика (Очерки истории и теории) " - читать интересную книгу автора

объективный мир образов по законам причинности, пространства и времени,
другая перестраивает его в духе требований трансцендентального идеала, в
согласии с требованиями "моральности".
По-прежнему в каждом человеке предполагается как бы два разных Я,
неизвестно как и почему связанных между собой. И хотя Фихте объединяет оба Я
в понятии деятельности, противоположность воспроизводится внутри Я снова в
виде двух разных принципов деятельности. И по-прежнему открытым остается
вопрос: в каком внутренне необходимом отношении находятся между собою обе
половины человеческого Я? Есть ли у них общий корень, общий исток, общая
"субстанция", из раздвоения которой с необходимостью возникают обе половины?
У Фихте решения не получается, несмотря на понятие деятельности. Мир
необходимых представлений образуется внутри всех Я совершенно независимо от
деятельности "лучшего" Я, до того как это последнее проснулось в человеке.
"Лучшее" Я при своем пробуждении уже преднаходит в себе наличный мир. Со
своей стороны, оно чистая форма практического разума или идеал - привходит в
мир необходимо продуцированных представлений как бы со стороны, как
неизвестно откуда взявшийся судия, приносящий с собою под мышкой критерий
оценки и переоценки существующего, т.е. плодов прошлого труда Я.
Человеческое Я опять превращается в поле нескончаемой битвы двух
разнородных начал. Абсолютное Я должно привести мир наличных представлений,
разрозненных и несвязанных, даже противоречащих друг другу, к согласию с
самим собою и друг с другом. А это опять-таки достижимо лишь в
бесконечности. "...Полное согласие... человека с самим собой и, - чтобы он
мог находиться в согласии с самим собой, - согласование всех вещей вне его с
его необходимыми практическими понятиями о них, понятиями, определяющими,
какими они должны быть"[19], как формулирует Фихте суть проблемы, в
существующем мире оказывается недостижимым.
Фихте избавился от кантовской формы антиномий, но воспроизвел их во
всей их сохранности в виде противоречий внутри самого понятия
"деятельность"... Проблема просто перенесена в сферу индивидуальной психики,
а тем самым сделана окончательно неразрешимой. К такому выводу приходит
Шеллинг и начинает вместе с молодым Гегелем искать выхода на ином пути.
Постепенно, в ходе критики Фихте, вырисовываются основные контуры новой
концепции.
Шеллинга и Гегеля все более не удовлетворяют следующие "пункты"
кантовско-фихтевской позиции.
Постановка всех конкретно-животрепещущих проблем эпохи в
субъективно-психологической форме.
Вытекающая отсюда бессильная апелляция к "совести" и "долгу", ставящая
философа в позу проповедника красивых и благородных, но неосуществимых
фраз-лозунгов.
Толкование всего чувственно-эмпирического мира если и не как врага, то
лишь как пассивного препятствия велениям "долга" и "идеала".
Абсолютное равнодушие ко всему, кроме чистой морали, в том числе к
истории человечества и к природе, к естествознанию (что лежит в основании
фихтеанства).
Бессилие категорического императива (идеала) побороть "эгоистические",
"неморальные", "неразумные" мотивы поведения человека в обществе, равнодушие
реальных земных людей к проповедям высокой морали (как легки на чаше весов
все средства благодати, выработанные церковью и поддерживаемые