"Илья Ильф, Евгений Петров. День в Афинах" - читать интересную книгу автора

такой быстротой, галдежем и суетливостью. Интервенты бежали через город в
порт, с лихорадочной быстротой продавая по пути коренному населению Одессы
английские обмотки, французские винтовки и обозных мулов. Они предлагали
даже пушки, однако пресыщенные одесситы вежливо отказывались.
Но здесь не с кем было поговорить на эту интересную историческую тему.
Палило солнце, и белокурые евзоны неподвижно стояли в тени своих зонтов.
В это время мы явственно почувствовали присутствие в эфире постороннего
тела. Так и есть! К нам, размахивая шляпой, подбегал Павлидис.
- Любуетесь на наемников капитала? - спросил он задыхаясь.
Черт знает, до чего однообразный человек был этот Павлидис! В конце
концов столичная полиция могла бы прикрепить к нам более способного агента.
Этот выражался, как положительный персонаж из плохой рапповской пьесы. Он
все время клеймил капитал и в суконных выражениях обличал буржуазию.
Избавиться от него было невозможно. Он настигал нас всюду.
Когда мы смотрели на президентский дворец, он стоял позади и шептал,
дыша нам в затылок:
- Хорошо бы его взорвать. А? Хоть одну хорошую бомбочку? А? А то пойдем
тут за угол, там такие носки и галстуки продаются. Даром! Английский товар!
А? Там же увидите, какой кризис раздирает капиталистическое общество.
Очевидно, Павлидис по совместительству был еще комиссионером какой-то
галантерейно-трикотажной фирмы. И обе свои должности он с неслыханным
усердием исправлял одновременно. Кончилось тем, что мы махнули на него
рукой.
В городе всюду видны были советские моряки. Они шагали парами и
группами, раз по двадцать в день встречаясь друг с другом и снова расходясь.
Они поднимались на Акрополь, чуть-чуть вразвалку проходили базарные улицы,
толпились у входа в Национальную галерею и заходили в магазины. И куда бы
они ни шли, вокруг них понемножку собирались кучки рабочих. К середине дня
сами по себе образовались несколько демонстраций. Запевали "Интернационал",
и на Акрополе, куда пришла большая экскурсия краснофлотцев, афинские
рабочие, люди южные и горячие, уже били троцкистов, пытавшихся ввернуть свои
лозунги. Моряки с литвиновской дипломатичностью любовались Парфеноном и
Пропилеями и шли дальше.
Достаточно было морякам задержаться где-нибудь на несколько минут, как
возле них начиналось нечто вроде митинга. Моряки, бегло улыбаясь, сейчас же
удалялись, но толпа уже не расходилась, начинались споры, пускались в ход
кулаки, появлялась полиция.
В дни стоянки отряда советских кораблей каждая синяя краснофлотская
форменка в глазах греческих рабочих превращалась в красный флаг.
Увидя одно из таких рабочих шествий, Павлидис, не отстававший от нас ни
на шаг, поспешил произнести красивую напыщенную фразу:
- Вот идут мои братья по классу.
И тут же он убежал в какую-то подворотню. Видимо, встреча с братьями по
классу не входила в его планы. Пользуясь счастливой возможностью побыть
немножко без нашего друга Павлидиса, мы быстро свернули на кривую и грязную
улицу Фемистокла, промчались мимо кафе "Посейдон", кино "Пантеон",
меблированных комнат "Парфенон" и слесарной мастерской "Марафон" и укрылись
в небольшом ресторане. Не успели мы усесться за столик возле окна, как мимо
ресторана, придерживая шляпу рукой, проскакал Павлидис.
В ресторане было тихо, пусто и прохладно. С улицы вошел седой старик с