"Илья Ильф, Евгений Петров. Прошлое регистратора ЗАГСа" - читать интересную книгу автора

Тяжелые обозы шагом, проходили по Большой Пушкинской. Обледенелые деревья
Александровского бульвара были абонированы галками. Снежные звезды, крестики
и другие морозные знаки отличий медленно садились на нос Ипполита
Матвеевича. Ветра не было. С вокзала Ипполит Матвеевич ехал на низких
санках, небрежно поглядывая на городские достопримечательности: на новое
здание биржи, сооруженное усердием старгородских купцов в ассиро-вавилонском
стиле, на каланчу пушкинской части с висевшими на ней двумя большими
круглыми бомбами, которые указывали на пожар средней величины, возникший в
районе.
- Кто горит, Михаила? - спросил Ипполит Матвеевич кучера.
- Балагуровы горят. Вторые сутки.
Не проехали и двух кварталов, как натолкнулись на небольшую толпу
народа, уныло стоявшую напротив балагуровского дома. Из открытых окон
второго этажа медленно выходил дым. В окне появился пожарный и лениво
прокричал вниз:
- Ваня! Дай-ка, французскую лестницу.
Снег продолжал лететь. Внизу никто не отозвался. Пожарный в раздумье
постоял у окна, зевнул и равнодушно скрылся в дыму.
- Так он и пять суток гореть будет, - гневно сказал Ипполит Матвеевич.
- Тоже... Париж!
С Еленой Станиславовной Воробьянинов разошелся очень мирно. Продолжал
бывать у нее, ежемесячно посылал ей в конверте триста рублей и нисколько не
обижался, когда заставал у нее молодых людей, по большей части бойких и
прекрасно воспитанных.
Ипполит Матвеевич продолжал жить в своем особняке на Денисовской улице,
ведя легкую холостую жизнь. Он очень заботился о своей наружности, посещал
первые представления в городском театре и одно время так пристрастился к
опере, что подружился с баритоном Аврамовым и прошел с ним арию Жермона из
"Травиаты" - "Ты забыл край милый свой, бросил ты Прованс родной". Когда
приступили к разучиванию арии Риголетто: "Куртизаны, исчадья порока,
насмеялись надо мною вы жестоко", - баритон с негодованием заметил, что
Ипполит Матвеевич живет с его женою, колоратурным сопрано. Последовавшая
затем сцена была ужасна. Возмущенный до глубины души баритон сорвал с
Воробьянинова сто шестьдесят рублей и поскакал в Казань.
Скабрезные похождения Ипполита Матвеевича, а в особенности избиение в
клубе благородного собрания присяжного поверенного Мурузи закрепили за ним
репутацию демонического человека.
Даже в 1905 году, принесшем беспокойство и тревогу, Ипполита Матвеевича
не покинула природная жизнерадостность и вера в твердые устои российской
государственности. К тому же в имении Ипполита Матвеевича все прошло тихо,
если не считать сожжения нескольких стогов сена. Графа Витте, заключившего
Портсмутский мир, Ипполит Матвеевич сгоряча назвал предателем, но подробно
по этому поводу так и не высказался.
Новые годы не переменили жизни Ипполита Матвеевича. Он часто бывал в
Петербурге и Москве, любил слушать цыган, делая при этом тонкое различие
между петербургскими и московскими, посещал гимназических товарищей,
служивших кто по министерству внутренних дел, а кто по финансовой части.
Жизнь проходила весело и быстро. На Ипполита Матвеевича уже не
охотились предприимчивые родоначальницы. Все считали его безнравственным
холостяком. И вдруг в 1911 году Воробьянинов женился на дочери соседа,