"Наталия Ильина. Автомобильный триптих " - читать интересную книгу автора

чувствовали те, которые добились разрешения, затем проекта и, быть может,
умолили какой-то строительный трест - и вдруг бац! Разрешение строить гараж
отменено ввиду протестов окрестного населения.
Жители домов, по соседству с которыми намечается постройка гаража,
обычно пишут, что это кощунство по отношению к детям, им придется дышать
выхлопными газами. Очень верно. Развивая данную мысль, надо бы отказаться от
автомобильного транспорта вообще, а еще лучше бы покончить с городами,
переселясь всем на лоно природы. Но поскольку это не представляется
возможным, а население протестует, то, идя ему навстречу, отменяют постройки
гаражей. Понятно и логично.
В каждом доме есть люди с темпераментом общественников, поднимающие
других на борьбу... В нашем их двое. Это Марья Алексеевна, преподавательница
средней школы, и пенсионер дядя Коля, бывший заводской бухгалтер. Некоторое
время нам удавалось скрыть от них, что мы строим гараж. Три года мы
собирались только по ночам. Помню первое заседание пайщиков. Полночь.
Сошлись у меня. На дворе снег, слякоть, ветер. Стульев не хватило, сидели на
полу, говорили шепотом. За окном воет ветер, мы шепчемся, - было похоже на
встречу заговорщиков, замышляющих убийство. Но мы и были заговорщиками, а с
точки зрения наших общественников нами замышлялось именно убийство:
медленное отравление окружающих "окисью углерода и канцерогенными продуктами
неполного сгорания бензина". Это я цитирую одно из писем жильцов нашего
дома. Марья Алексеевна - учительница истории, она ли обнаружила познания в
химии? Или это дядя Коля? Я как-то видел у него в руках учебник.
И вот еще что нас спасло... В те годы, когда мы тайно готовились к
отравлению... я хочу сказать: к постройке гаража... Так вот, в те годы силы
и энергия противника были брошены на другое. Марья Алексеевна и дядя Коля
поднимали жильцов нашего дома и соседних корпусов на борьбу против платной
стоянки. Неподалеку от нас проектировалась платная стоянка на двести машин.
Дядя Коля с Марьей Алексеевной поклялись стоянки не допустить и не
допустили. Этим они и были заняты, пока мы тайно заседали, и спохватились
поздно: уже был вырыт котлован. Письмо с требованием "не допустить", однако,
написали, и оно наделало нам неприятностей, задержав стройку на год. Но
совсем отменить стройку им пока не удалось... В письме, между прочим, было
сказано: "...члены гаражного кооператива собирались тайно от общественности,
держали в секрете место расположения будущего гаража и даже говорили, что на
этом месте будет построен детский сад". Все правда. А как было дело? Рыли
котлован, вдруг вижу - идет Марья Алексеевна. Я обмер. Спрашивает: "Что
это?" Говорю: "Это... Это так... Пустяки. Маленький котлованчик". И от
растерянности хихикнул, как идиот. Она устремила на меня огненный взгляд, я
затрепетал и сам не знаю как ляпнул: "Детский садик тут строят!" Ну, в
общем, мне нечего возразить против заключительного абзаца письма: "Члены ГСК
темнили, лгали, вводили общественность в заблуждение и вообще вели себя
аморально".
Все верно. Я уже двадцать лет веду себя аморально, с тех самых пор, что
купил "Победу". И лгу, и обманываю, и даже нарушаю закон, покупая левые
запчасти... Я жил в старом доме в центре Москвы, во дворе кроме моей
"Победы" стоял еще "Москвич" некоего Василия Федотовича, авиамеханика. На
работе нас с Василием Федотовичем уважали, а в нашем доме, клянусь, мы были
последними людьми, париями... Нам говорили: "Поставили свои коптилки, а тут
дети!" Заводя машины, мы слышали: "Подняли грохот, а тут старики!" Мыли мы