"Карл Иммерман. Мюнхгаузен. История в арабесках (барон Мюнхгаузен)" - читать интересную книгу автора

Апапуринказиквиничхиквизакве совсем нет деревьев, но зато тянутся вдоль
залитых солнцем отвесных пиков бесконечные долины, покрытые особым видом
изумрудной травы, в широких, веероподобных листьях которой не устает
мелодически шелестеть беспрестанно веющий там западный ветер. Бесчисленные
стада персиковых коров и быков (так мило шутит там красками природа)
пасутся на зеленых пастбищах. Юркие телята окрашены в золотисто-желтый
цвет; только постепенно принимают они более холодную персиковую окраску.
Этот рогатый скот составляет единственное богатство невинных
апапуринказиквиничхиквизакванцев. Они питаются исключительно кислым
молоком, или так называемой простоквашей; их прекрасные татуированные от
щек до щиколоток девушки выдаивают эту простоквашу из упругого вымени
коров своими тонкими пальчиками, окрашенными в желтый и красный цвет.
- Силы небесные, какая прелесть! - воскликнула барышня в упоении
чувств.
- Вероятно, - заметил старый барон, потирая лоб, - они сначала доят
сладкое молоко, а потом делают из него простоквашу.
- Нет, - ответил г-н фон Мюнхгаузен, - на этом счастливом горном плато
они получают простоквашу прямо от коровы, и только когда эта простокваша
застоится и начнет портиться, кислота ее переходит в сладость.
- Гм... гм... однако... - пробормотал старый барон и покачал головой.
- Не удивляйтесь, а лучше выслушайте меня спокойно. Разве все незрелое
не кисло? Каков, например, на вкус дикий несозревший каштан? Можно ли
надкусить юношески зеленое яблоко или младенчески упругую сливу, не
скорчив гримасы? А что такое сок винограда, которого сладострастный луч
солнца еще не лишил невинности? - чистейший уксус! Пиндар сказал:
"Первоначало - это вода!", а я скажу: "Первоначало - это кислятина!"
- Ах, первоначало! - вздохнула Эмеренция.
- Кисло поэтому молоко натуральных коров! Как известно, домашние
животные теряют многие природные свойства от общения с человеком. Собака
или кошка, которые в чаще лесов имеют вид лохматых, энергичных зверей,
превращаются в наших комнатах в маленьких, гладеньких подлипал. Точно так
же и рогатый скот: пройдя сквозь все противоречия нашей расслабляющей
культуры, он дает соки, которые, правда, считаются у нас продуктом
здоровых сил, но которые своей дряблой сладковатостью выдают
дегенерирующую природу ручной, или искусственной коровы. Только когда это
так называемое сладкое, или, в сущности, истощенное молоко постоит
некоторое время, оно вспоминает о своем легкомысленно растраченном
естестве и со стыдом и раскаянием сгущается в прозрачную сыворотку и
питательную простоквашу; эту последнюю в Нижней Саксонии называют
"вадцике" и все чистые духом с наслаждением поглощают ее в сладостной
тишине скотного двора. Но раскаяние не равно невинности, и наша
простокваша - не та теплая простокваша, которую выдаивают из коров на
высотах Апапуринказиквиничхиквизаквы. О, если б каждый истый немец пил
опять кислое молоко!..
- И при этом покуривал бы свою трубку!.. - с жаром вставил старый
барон.
- ...И гулял бы взад и вперед между овощными грядами! - воскликнул г-н
фон Мюнхгаузен.
- И слушал бы только, как из соседнего кегельбана раздается: "Все
девять!" или "Промазал!" - вздохнул старый барон.